Примерно через десять минут я решил, что с меня хватит. Я пододвинул менее шаткий обеденный стул, который к настоящему времени, должно быть, чувствовал себя более комфортно посреди этого коридора, чем за разномастным столом. Не удосужившись щелкнуть выключателем, я вскарабкался наверх, потратив немного времени, чтобы найти положение, при котором качание будет минимальным, и выкрутил теплую лампочку прямо из патрона.
Я постоял в темноте несколько мгновений, просто дыша, позволяя лампочке остыть в моей ладони. Было темно, как смоль, мои глаза все еще привыкали к болезненно-желтому свету. В темноте было хорошо. Действительно хорошо. Я и не подозревал, насколько скованным я была все эти недели.
Вы знаете, как у людей должно быть это шестое чувство, чтобы чувствовать, когда кто-то или что-то наблюдает за ними? Волосы на затылке встают дыбом, словно жук жужжит у ваших ушей, пытаясь заползти внутрь и ощутить вкус барабанной перепонки. Ваша голова дергается из стороны в сторону, пытаясь поймать пару глаз в тени. Этот зуд прямо у основания черепа. Иногда трудно заметить, когда это происходит, может быть, это становится фоновым шумом через достаточно долгое время, как шумные соседи или движение с улицы внизу.
Но я, конечно, заметил, когда он исчез, этот зуд. Что-то вырвалось у меня из груди, и я почувствовал странное облегчение. Я невесело рассмеялся, звук больше походил на лающее дыхание. Я сжал ладонь вокруг лампочки, теперь уже холодной, и в темноте уставился в пустой патрон.
----------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------
Через неделю после успешной операции по удалению глючной лампочки я стоял на полпути к порогу своей квартиры, держась рукой за открытую дверь, и размышлял о том, как темнота контрастирует с резкой яркостью общего холла. Я услышал звон лифта, остановившегося на моем этаже, и мой сосед Егорыч вышел.
Он остановился у двери своей квартиры, затем указал на мою и спросил: «У тебя перегорела лампочка?»
Я не осознавал, что мой взгляд остановился на все еще пустом светильнике. «А, да. Как бы." Я повернулся к нему. «Эй, у тебя когда-нибудь были странные проблемы со светом в квартире?»
Он усмехнулся. "Да, конечно. Это здание - свалка. Удивительно, как он не обрушилось на нас, пока мы спим. Он вытащил свои ключи. «Прошлой ночью меня чуть не убило током из-за моей ».
Я сухо рассмеялся. «Да, но… я имею в виду, у тебя когда-нибудь случалось что-нибудь странное конкретно со светом. Как будто он начал… мерцать странными узорами? Я почувствовал себя нелепо, как только последний слог ускользнул от меня, зная, что я только что назвал себя сумасшедшим соседом, который разговаривает с лампочками.
Егорыч снова сделал паузу, его ключи все еще не были повернуты в замке, голова была титулована, а лицо хмурилось. — Ты в порядке, мужик?
Я снова рассмеялся, звук был едва слышен хрипом и уж точно не радостным. "Да, конечно. Слишком много ночных смен, понимаете?
Он кивнул, явно равнодушный. "Конечно."
— Конечно, — повторил я. "Спокойной ночи."
"Ночь."
Я был в своей квартире с закрытой дверью до того, как он вынул ключи. Да, я не буду смотреть ему в глаза в ближайшие несколько дней, подумал я. Я оглядел свою скудную коллекцию вещей, лишь смутные очертания и смутные очертания в темноте. Все подержанное, бережливое, вытащенное с углов улицы. Самые новые вещи, которые я купил себе за последние шесть месяцев, были лампочки. В настоящее время они стояли в своей полуоткрытой коробке на моей кухонной стойке, выглядя блестящими и новыми.
Первые несколько ночей, когда я возвращался домой с работы, я инстинктивно тянулся к выключателю и был удивлен, когда в моем коридоре все еще было темно, замешательство и раздражение уступали место робкому смущению и, достаточно скоро, облегчению. Да, поначалу было немного жутковато возвращаться домой с ночной смены в еще большую темноту, но тишина была предпочтительнее этого раздражающего света. Этот зуд.
Я бросил ключи на прилавок, прямо рядом с той новой коробкой лампочек. Я включил лампу, которая висела над раковиной, отбрасывая слабое желтое свечение в радиусе одного метра на кухню, освещая мою гору немытых тарелок. Я открыл холодильник и подвел итоги; просроченное молоко, старая еда на вынос, смесь гнилых овощей, превращающихся в зелено-серую жижу на дне ящика. Наверное, стоит позаботиться об этом, подумал я, потянувшись к телефону, чтобы заказать пиццу. Но что-то заставило меня остановиться на экране блокировки, наведя большой палец на кнопку «Домой».