Я не мог понять, как она справилась с болью, когда говорила, я не думаю, что когда-нибудь смогу понять. В ту ночь я потерял дар речи, хотя мне нужно было многое сказать.
Денис больше не скептически относился к проклятиям, вместо этого он был в ужасе. Он предложил проводить меня до дома, и я согласился.
По пути домой я больше не мог справляться со страхом, он усилился после того, как я услышал правду от мамы Вероники. Чувство вины грызло меня, поэтому я остановил Дениса и сказал:
— Денис, мне нужно тебе кое-что сказать.
"Что ?" — спросил он, взволнованно глядя на меня.
«Несколько месяцев назад мне приснился сон, — признался я, — я видел смерть Вероники».
Ультрафиолет
«Проект Ультрафиолет» активно действует последние 150 лет. Конечно, это измерение времени относится к тому времени, когда было написано это письмо. Имейте в виду, может пройти много лет, прежде чем это письмо будет найдено. После трех неудачных попыток настроить устройство, которое будет светить как солнце 24 часа в сутки, 365 дней в году, наука, наконец, сделала все правильно. Когда я был моложе, мои одноклассники шутили, говоря, что правительство назвало операцию «Проект Ультрафиолет» причиной того, что мы все получаем не достаточное количество витамина D в нашей жизни, что, я думаю, было частично правдой.
Конец ознакомительного фрагмента
Ознакомительный фрагмент является обязательным элементом каждой книги. Если книга бесплатна - то читатель его не увидит. Если книга платная, либо станет платной в будущем, то в данном месте читатель получит предложение оплатить доступ к остальному тексту.
Выбирайте место для окончания ознакомительного фрагмента вдумчиво. Правильное позиционирование способно в разы увеличить количество продаж. Ищите точку наивысшего эмоционального накала.
В англоязычной литературе такой прием называется Клиффхэнгер (англ. cliffhanger, букв. «висящий над обрывом») — идиома, означающая захватывающий сюжетный поворот с неопределённым исходом, задуманный так, чтобы зацепить читателя и заставить его волноваться в ожидании развязки. Например, в кульминационной битве злодей спихнул героя с обрыва, и тот висит, из последних сил цепляясь за край. «А-а-а, что же будет?»
В отличие от того, что все население становится жертвой жаждущей власти политической схемы, «очень умное» правительство Визириум полагало, что меньшей выборкой будет легче манипулировать. Если бы вы сложили два и два, вы бы знали две вещи: я был частью этого эксперимента, и я не был мудрее. Вот краткая история для тех, кто все еще «живет на солнце»: еще до того, как о «Проекте А» вообще подумали, многие ученые опубликовали множество исследований, в которых утверждалось, что счастье — это здорово. Счастье может сделать вас более активным гражданином, лучшим мужем, более приятным гостем на ужине, более дружелюбным соседом… вы поняли. Я могу только представить, что в его время правительство посчитало какие-то цифры на своих «научных калькуляторах» и приравняло счастье к производству и стоимости, т.е. к большему количеству денег и меньшему количеству вопросов.
Это было тогда, когда начались «Проекты», и только в «Проекте Ультрафиолет» правительство, наконец, включило всю свою политику. А в Визириме не было ни грусти, ни хмурости, ни ночного времени, ни жалоб, ни негатива, ни драк, и этот список можно продолжать и продолжать. Счастье ожидалось весь день каждый день, и его записывали и интерпретировали «ведущие правительственные чиновники» с помощью высокотехнологичных камер в домах, кварталах, частных комнатах и везде, где они могли заглушить записывающее устройство.
Если вы читаете это и ожидаете, что злоба и сарказм в моем тоне поутихнут, вам повезло. В меру своих возможностей я попытаюсь рассказать вам о том дне, когда капсула времени была открыта и моя жизнь полностью изменилась. Это было тогда, когда я понял, что все было создано и манипулировано, чтобы создать идеальный мир: утопию счастья. Если моя миссия увенчается успехом, человек, читающий эту историю, будет знать, что означает слово «ночь» и что означает «отправиться в небо». Если нет, я молюсь, чтобы человек, читающий это, жил в «Проекте Ультрафиолет», хотел узнать правду и был таким же сумасшедшим, как и я.
Это был день моего восемнадцатилетия, и я, как всегда, проснулся с улыбкой на лице. Моя мама и две сестры смотрели на меня с сияющими лицами, когда пели поздравления с днем рождения. Когда они ушли, я до сих пор помню, как моя мать говорила радостным тоном, к которому мы все так привыкли, когда они втроем вышли из моей спальни: