“Большого взрыва” и “расширяющейся вселенной”, что, в свою очередь, предполагает
неоднократность подобных “пульсаций”… И в этом случае мы не найдем никаких
серьезных расхождений между утверждениями науки и мистики, речь может идти лишь о
способах выражения и терминологии, а также о выводах, которые делают представители
той и другой.
Действительно, мы знаем, что за пределами нашей Вселенной должны существовать
иные вселенные (“космосы” мистиков); что развитие жизни на Земле прошло стадию
“косности” неорганических форм - от минералов к первым “растениям” и далее к
животным, восходя все выше и выше по мере организации и сложности. И если мы не
можем с достоверностью говорить о мире минералов (впрочем, в кристаллах уже отмечен
обмен веществ, т.е. безусловные признаки “жизни”), то уже в растительном мире мы
обнаруживаем существование “ауры”, которая указывает на наличие, кроме физического,
еще и астрального тела, соответствующего понятию “души” - возможно, первого
проявления духовной сущности (монады).
Если же признать (а иного выхода нет), что “зарождение” духовных монад происходило
в момент “Большого взрыва”, то каждая из них должна была пройти свой путь до человека
через неорганический и органический миры - с большим или меньшим успехом, с
большей или меньшей скоростью, тем самым образуя страты (слои) разных иерархий,
заставляющих вспомнить о таких же иерархиях духов, божеств и воинств различных
религий.
Воплощающиеся в человеческие тела духовные сущности (монады) с точки зрения
мистиков древности и нашего времени выглядят отнюдь не игрой случая, ибо задачей
каждой из них является, с одной стороны, самообучение (т.е. приобретение знаний о
мире), а с другой - воздействие на этот мир в том направлении, какое открывается ей как
наиболее влекущее и предрасполагающее (миссия). С приобретенными знаниями и
опытом она уходит из “отработанного” тела, чтобы присоединить к накопленному архиву
“памяти” (личной или всемирной, представляющей нечто вроде общечеловеческого -
планетарного - “банка данных”, т.е. того же “пси-поля” или “ноосферы” в ее
расширительном понимании) новые приобретения, поскольку Универсум не может
“самоосознаться” без посредника, каким и является в данном случае воплощенная монада.
Ее следующий шаг - эволюция на основе приобретенного, трансформация для новой,
более высокой деятельности и очередная инкарнация для продолжения планетарной
работы… Если же жизнь физического тела оборвалась слишком рано, или его активность
была направлена не на созидание, а на разрушение (природы, общества, личностей,
препятствию развития знаний и пр.) из-за несовершенства монады, последняя вынуждена
начинать снова осваивать эту ступень развития, а в ряде случаев - и возвращаться на более
низкие ступени иерархии, чтобы перестроить себя в соответствии с изначальным
замыслом.
Я понимаю, что подобная картина, достаточно фантастичная для современного
иррелигиозного сознания, может вызвать как недоверие, так и насмешку. Однако стоит ли
смеяться над тем, что предстает более логичным в свете наших современных
представлений о мире и человеке, чем априорные заверения науки в случайности и
бесцельности человеческой жизни или уверения церкви, рассуждающей о “божественной
механике” мироздания, но не способной заглянуть даже за пределы земной жизни
человека?
Быть может, самым поразительным в данной ситуации является тот факт, что
предлагаемая мистиками схема (именно схема, а не ее всевозможные детализации!) ни в
чем не противоречат основным достижениям современной науки. Она предполагает
Начало (но не всего Универсума, а только нашей вселенной), кладет в основу развития
принцип эволюции и прогресса во времени (т.е. принцип раскрытия внутренних
возможностей и восхождения от простого к более сложному), объясняет причину
иерархичности и неравенства монад и, что особенно важно, конечность их множества, не
превышающего изначально заданное. Последнее снимает каверзный вопрос о
“длительности творения” или “самозарождении душ”, который старательно обходит
иудео-христианство, и открывает простор для гипотез о “кармических” силах,
действующих в мире духовных сущностей, строящих таким образом иерархию духовного
мира.
Такая точка зрения объясняет как бессмертие духовного “я” человека и
проявляющуюся в исключительных случаях память о предшествующих инкарнациях
(которую теперь, вроде бы, удается стимулировать искусственным путем), так и наличие
существующей объективно, вне человеческого сознания и условий быта “цели жизни”
(миссии) каждой личности, позволяющей оценивать саму эту жизнь в категориях,
лежащих за пределами собственно человеческой деятельности и не имеющих ничего
16
общего с теми или иными моральными системами, религиозными конфессиями или
экстатическими откровениями.
Другими словами, “добро” и “зло” субъективных и социальных категорий в
мистической практике впервые, пожалуй, приобретают значение категорий
вневременных, абсолютных, находя подтверждение в учениях великих религий. Мне
кажется, что последнее не требует доказательств, но вот они.
Если человечество (а так получается) в целом призвано выполнить (вместе с
обитателями множества других миров) определенную миссию космического порядка, то
единственным “добром” в таком случае является его внутреннее единение, сплоченность,
та заповедь любви и мира по отношению ко всему сущему на Земле, в чем сходятся все
великие религии. “Добром” оказывается все, что соединяет людей, что позволяет каждому
человеку работать с наибольшей отдачей и устремленностью - любовь близких, дружба и
помощь окружающих, мир и согласие на Земле. Наоборот, абсолютным “злом”
оказывается все противоположное только что сказанному, что разъединяет людей,
препятствует душевной гармонии человека, мешает его творчеству и созидательному
труду, разрушает общекультурные ценности, созданные трудом предшествующих
поколений…
Добром оказывается и само Учение, вливающее в человека уверенность, что он живет
не впустую, что его стремления к звездам, к сотворчеству, к преобразованию мира
обеспечивают находящейся в нем духовной монаде необходимый рост, и в своем
последующем воплощении он будет пользоваться тем, что накопил за эту свою жизнь -
может быть, не отдавая себе полного в том отчета, но пожиная плоды сегодняшних трудов
и подаренных окружающим чувств, которые возвратятся к нему сторицей раскрытых сил.
Является ли сказанное определенным итогом развития человеческого сознания? Мне
представляется - да. Я попытался ответить на вопрос, почему в наше время, характерное
столь блестящими прорывами человеческого познания в самых различных областях
науки, вместе с естественным упадком религиозности, когда церковь оказывается скорее
одним из элементов традиционной культуры, чем духовного сознания, мы наблюдаем
такой безусловный интерес к мистицизму, как к определенной структуре мировоззрения.
После приведенных рассуждений я попробую свой ответ сформулировать следующим
образом: так произошло потому, что именно мистицизм, связав достижения позитивной
науки с иррациональным мистическим опытом человечества, сумел дать
непротиворечивое представление о самом человеке, чего до него не могли
удовлетворительно сделать ни религия, ни наука.
Впрочем, это не итог, а всего только предпосылка для дальнейших шагов в этом
направлении, которые предстоит сделать человечеству, пришедшему к осознанию своей