Разумеется, рост владений этого монастыря не прекращался и позднее. Из патриаршего сигиллия, датируемого маем 1366 г.,[349] известно, что монастырь купил у Николая Ангела, сына Фагомофия, храм (ναόν) св. Власия близ деревни Врисиса (причем исполняющий в нем обязанности священника иерей Опсар и его двоюродная сестра, имеющие наследственные и купленные имущества, также, по-видимому, перешли в зависимость монастыря); затем у жены протекдика Камниса монастырь купил виноградник около (церкви?) св. Стефана, у Никона — мукомольню около Барсовы, у Ласкарины — другой виноградник, у Константина — хорафии близ Каливит[350]. В результате дарений владения монастыря округлились за счет виноградника от Манкафы, другого виноградника около Трипи от Льва, сына Кладаса, хорафия в Калогонии и парика Пардогера от тамошнего архонта Николая, подаренных правителями Мистры париков Христофора Куртесиса, Николая Триколоса, Николая Франкоса и брата его Георгия Винатоса[351]. Наконец, в 1375 г. крупные сановники Мистры чаусиос и стратопедарх Аркокондилос, коннетабли Аркокондилос, Георгицопулос и Андроник Аркокондилос подарили монастырю поля в деревне Теркова[352].
Таким образом, рассмотренные нами данные (уникальные для района Пелопоннеса вообще и для монашеских учреждений Мистры в частности, так как нам ничего неизвестно о владениях других монастырей Мистры, за исключением, пожалуй, Митрополии) показывают, что обширные владения Бронтохиона были рассеяны по всей южной и центральной Морее, между Гелосом и Каритеной, Андрусой и Астросом. Важными составными частями этих самых разнообразных по своему характеру, структуре и значению владений, как и в других районах империи, о чем свидетельствуют многочисленные монастырские акты,[353] были села, метохи, монастырьки-монидрионы и отдельные категории имущества. Если основным ядром крупного монастырского землевладения, например в северной и средней Македонии, были села,[354] то у монастырей Мистры таковым были метохи и монастырьки-монидрионы. Интересно выяснить разницу в статусе последних, поскольку метох также «представлял собою монастырек, который вместе со всеми своими хозяйственными постройками перешел в зависимость от другого, более могущественного монастыря»,[355] и в то же время документы никогда не смешивают этих двух терминов — μετόχων и μονόδριον. Процесс подчинения более мелких монастырей власти более крупных и богатых монастырей совершался в ХІV в. повсеместно[356]. На Афоне этот процесс прослежен Порфирием Успенским, который постарался выяснить и причины этого явления. Он пишет, что такой монастырек по святогорскому обычаю строился для самого малого числа иноков (5, 6, много для 12). Строился он на средства какого-либо отшельника, бывшего зажиточным в миру, и при его жизни поддерживался «старанием его» и доходом сданного ему протатом участка земли, а по смерти его или оставался вымороченным, или по завещанию «передаваем был послушникам покойного строителя, которые иногда не могли поддерживать его даже по нерадению и передавали протату, а протат передавал кому заблагорассудит. При таком способе существования монастырьки эти не могли держаться долговременно, иные пустели и разрушались, а другие становились достоянием протата или больших монастырей». Второй причиной раздачи монастырьков большим обителям на Афоне Порфирий Успенский считал нашествия каталанов и турок в XIV–XV вв., которые были «столь часты и опустошительны, что монастырьки, не имевшие оград и бойниц, обезлюдели, и потому протат передал их обителям большим и укрепленным каменными высокими оградами и башнями»[357].
353
354
355
356
Из многочисленных примеров, известных нам по публикациям монастырских актов, назовем только некоторые: Мануил II Палеолог хрисовулом от января 1394 г. подтверждает все дарения, сделанные отцом императора монастырю Пантократора, в Елевтерополисе и монидрион св. Анаргиров в Канин Рахин (Actes du Pantocrator, p. 21, VIII); хрисовулом от марта 1333 г. Андроник III жалует монаху (монастыря Продрома) Иакову монидрион пресвятой Богородицы, известный под названием Острины (
357