Бай меж тем не дремал: поехал искать работорговцев — не удастся ли запродать самому эмиру бухарскому такую красавицу в его гарем.
Задумал бай получить за нее золота — на караване верблюдов не привезешь.
А Тиракул все томится в тюрьме.
Гюльджан перестали отпускать домой: боятся, что убежит. Держат ее взаперти, не спускают с нее глаз. Сидит Гюльджан, как птичка в клетке. Приносят ей с байского стола бешбармак 65 и баурсаки 66.
— На поешь. Скоро приедет за тобой купец. Ты должна быть хорошей.
Гюльджан и без того хороша.
— Не буду я есть объедки с чужого стола!
Вскоре принесли ей шелковое платье и жемчужное ожерелье:
— Приоденься получше, завтра приедет купец.
Швырнула Гюльджан ожерелье к порогу.
Тогда ей сказали:
— Если не будешь покорна, умрешь той же смертью, как и твой отец. В следующий базар твоего отца выведут на площадь, перережут ему горло и повесят. Так велел большой судья.
Решили богатеи погубить непокорную Гюльджан. Много красавиц в кишлаках, но такая, как Гюльджан, одна. Глаза у нее черные, с отблесками. По плечам черные косы мягче шелка. Знать, одна такая красавица уродилась, на счастье Тиракулу, но и это счастье отнимают у него богачи. Когда выглянет она на солнышко, кажется — золотистые искры сыплются с ее шелковых кос. Что за косы!
Залилась Гюльджан горькими слезами. Кто же заступится за нее? Кто спасет Тиракула? Кто вызволит их из постылой неволи?
Тут вспомнила Гюльджан про серебристого шелкопряда. Но где он? Где искать ту верхнюю веточку?
Вспомнила она и про доброго русского рабочего, про книги, которые ей приносил Иван Петрович. Так и не успела Гюльджан прочитать, как найти бедняку верную дорогу к правде.
Пока в байской усадьбе все спали, выставила Гюльджан раму и убежала. Пришла домой. Там сидит на шесте голодный белогрудый беркут.
С минуты на минуту нагрянет погоня. Что делать? Сняла Гюльджан орла с шеста и убежала подальше от людей, в горы.
В тутовой роще бродила она до зари. И вышла к желтому камню. Растет у того камня тутовое дерево — белая шелковица. Вся кора его горит серебром. Не здесь ли тот шелкопряд чудесный? И стала она глядеть на ветки дикой шелковицы с лапчатыми листками. На таких ветках шелкопряду — и стол и дом. На самой верхней ветке, словно звездочка, что-то светится. Шелкопряд в развилке меж трех сучочков сидит, всем тельцем извивается, изгибается; устали не зная, гонит нитку-шелковинку; завивая кокон, строит себе жилище… Сколько же шелку носит в себе работяга-червяк! А шелк-то какой — не назовешь сырцом!
Замерло сердце Гюльджан.
— Вот я и пришла к тебе. Если это ты говорил со мной, то спаси моего отца и меня от верной гибели.
Не успела она проговорить, как с верхнего сучка упала золотистая ветка. И послышался голос:
— Ты искусная вышивальщица. Не напрасно с тобой сидел за букварем добрый русский человек. Вышей шелком свое горе на платке. У тебя на руке беркут-бородач.
Пусть отнесет он тот платок, на твое счастье, в город на семи холмах. Живут там люди добрые, смелые, честные. Там фабрик много. Там нам платья ткут, там теперь по-новому живут.
С высокой шелковицы, из того круглого шелкового домика, похожего на яичко, упал кончик шелковинки. Маленькая размотчица его поймала — на катушку шелковинка побежала… Вышивала Гюльджан золоченой дареной ниткой шелковый платок: «Все богачи в лисьих шубах говорят, что мы должны умереть».
— Возьми, бородач. Ты всю землю облетел — знаешь, где тот великий город на семи холмах, знаешь, где фабричный край. Отнеси добрым людям мое письмецо, чтобы пришли они скорее и не дали нам погибнуть лютой смертью.
Сняла Гюльджан кожаный колпачок с беркута, повязала ему на шею голубой платок.
Вскрылил орел и пропал за высокими горами.
Принесли этот голубой платок с шелковыми письменами Ленину. Прочитал Ленин шелковые письмена и сказал:
— Нет, не тот умрет, про которого все богачи говорят, что он умереть должен. Умрут те злодеи, что носят лисьи шубы.
Послала партия смелых, надежных, честных людей спасти во что бы то ни стало маленькую Гюльджан и ее отца.
Поручила она это большое дело товарищу Фрунзе…
— Наказ партии мы выполнили с честью, — говорит Артемий. — Нашли и тот кишлак, вызволили из беды всех бедняков, тружеников.
Все кишлаки обошли вместе с Тиракулом, проверили, не томится ли где еще такая же пленница. Теперь Гюльджан, как и ты, живет вместе со своим отцом, ходит в школу, никто больше не смеет издеваться над ними. Баи, манапы, бии навсегда сметены с их дороги.