Тарасюк стоял посреди площади, незнакомого города, с причудливой архитектурой в стиле средневековья. Здания медленно рушились, осыпаясь, уменьшаясь в высоте, как будто, невидимый исполин проходился по вершинам огромной невидимой теркой.
Кирпич, куски бетона, осколки стекла, разбитые в щепу доски, падали превращаясь в опилки, в песок, потом в пыль и растворялись в воздухе, как сахар в воде, так и не достигнув земли.
"Уснул, - подумал Тарасюк. - Впервые такой сон, как не сон. Задремал в кресле и все это нереальное, не с табуреткой же в руках я уснул и валяюсь на полу. Точняк. Крылов с формой возится, а я отрубился"
- Эй. Парасюк, - послышалось сзади. - Вот мы и встретились.
Сержант обернулся и застыл в изумлении. В нескольких метрах от него, парил в воздухе Ипатов. Он сразу же понял кто перед ним. Да и как он мог не узнать, того кто так походил на Захарчука, от которого он получил изрядную порцию, унижений и издевательств.
Захарчук невзлюбил Тарасюка, в ту самую минуту как его увидел, и новобранец изрядно натерпелся, первый год своей службы. И вот перед ним Ипатов, тот самый, который напоминал мучителя и на котором он пытался сорвать, накопившуюся злобу, но у него это, не особо-то получалось . Сильный характер и несокрушимая воля Дениса, не дали в полную силу, отыграться на нем и Тарасюк за это его, тихо ненавидел.
- А, это ты? Смешно. С чего бы это, ты мне снишься? - прогундел Тарасюк. - Вот с какого перепуга. Первый раз, я понимаю, что во сне, а снишься ты - придурок. Лучше бы баба приснилась, а лучше... - он хотел добавить "три", но Денис его прервал.
- Это не сон, урод. Далеко не сон. Ты даже не представляешь, как ты попал. А попал ты конкретно. Это моя территория и я на тебя поохочусь.
- Ты на кого пасть раззявил, приду... - Тарасюк проглотил последний слог и подавился оскорблениями, застрявшими в глотке, так и не вышедшими наружу, когда Денис, сказал: - Погнали, - и стал менять очертания.
Огромный медведь - символ мощи и силы, с отливающей бурой шерстью, мягко опустился на лапы. Воздух пронзил, душераздирающий рык, и слюна густо оросила мостовую.
Стук сапог, убегающего Тарасюка, эхом рикошетил от каменных стен рушащихся зданий. Он свернул в узкую улицу, наивно рассчитывая, что медведю с его объемами, будет тесно и это его замедлит. На повороте занесло. Ударившись о стену плечом, он оттолкнулся от нее и припустил еще быстрее, перепрыгивая мусор, огибая баки и груды ящиков, прокручивая в голове, варианты спасения.
Далеко убежать не удалось - прямо перед ним, из пустоты, материализовался зверь и, не успев затормозить, он по инерции врезался в дышащего жаром, косолапого исполина.
Удар лапы, чудовищной силы, буквально, смел сержанта с дороги. Он рухнул, сметая на своем пути и ломая, сложенные деревянные ящики. В одном из ящиков, стояли пустые бутылки, и по улице пронесся звон бьющегося стекла и хруст ломающихся досок. Затылок врезался, в кирпичную кладку и в глазах потемнело.
Бурый, грациозно, мягко ступая, побрякивая мощными когтями по камню, приблизился к сидящему облокотившись о стену, Тарасюку. Отблески от уличного освещения, волнами проискрили по шерсти. Морда медведя, почти вплотную приблизилась к перекошенному от ужаса, лицу сержанта. Взгляд, маленьких глаз зверя, не выражающий ни какие чувства, встретился с взглядом человека, излучающего страх. С минуту, время остановилось, все замерло, и стихло, затем медведь, грозно заревел, обнажая желтые зубы - клинки. Из чрева не было зловонного запаха, а повеяло могильным холодом.
Рука Тарасюка, нащупала уцелевшую бутылку и, зажав горлышко в кулаке, не раздумывая, он со всего маха, ударил по морде, ревущего хищника. Удар, напитанный энергией страха и отчаяния, оглушил медведя, и подарил спасительные секунды. Тарасюк, резко крутанулся, встал на четвереньки и кинулся в открытую дверь.
Там короткий коридор, лестничная площадка, лестница, вот уже второй этаж... третий, на четвертом он понял, что попал в эпицентр, рушащегося здания. Пол под ногами ушел, осыпавшись щебенкой, стены пошли трещинами, разваливаясь на части, и вместе с осколками, растворяющимися в воздухе, он рухнул вниз.
Денис не ожидал удара. Уверенность в том, что это его сон и он в нем неуязвим, просто не допускала такого варианта. Это ошеломило. В голове взорвалась граната и, замотав медвежьей головой, он вывалился из сна.
* * *
Денис открыл глаза. Левую щеку пронзила боль и он ее инстинктивно накрыл ладонью и ощутил глубокую вмятину, которая горела и пульсировала. Откинув одеяло, Денис вскочил с кровати. Левый глаз не открывался, а на пол с чавканием падали, густые кровавые сгустки, они шипели, будто на них вылили перекись водорода и превращались в черную жижу. Полумрак в казарме, светился голубым неоновым светом. Солдаты проснулись и приподнял головы с подушек.