- Нет уж. Ты. Пей, пей. Тебе это надо. Увидишь – легче станет.
- Где мы? – с трудом выдавил слова Денис, сквозь прорывающийся кашель.
- В лесу. Где ж еще? Откопал я тебя, вон у той березы. К утру окоченел бы к гадалке не ходить.
- В смысле откопал?
В прямом. Троя военных тебя закопали. Наверное думали, что ты жмур. Пьяные в дымину, да что с пьяных взять!? Хорошо я рядом оказался.
Денис втиснул в себя еще одну порцию чифира и стал выстраивать логическую цепочку последних событий, слушая рассказ.
У дочки днюха была. Засиделись почти до утра. Так вот, у зятя копейка во дворе ржавеет, тот еще ездок, еле уломал до дома подбросить. Дом у меня, как раз от дороги через пролесок, напрямую по тропинке, я и не стал его крутить по деревне, вылез на дороге и отпустил Андрюху, тем более не так темно, луна полная. Поскрипел зятек назад, а я в лес. Смотрю, недалеко от меня, фонари по деревьям шарят. Любопытство взяло верх, я осторожно и подкрался. По базару понял – военные. – Ну, думаю, скомуниздили что-то и закопали до лучшего времени. Ну что им нужно, то и мне сгодится. Думаю – подфартило. Дождался пока свалят, и к схрону. Нихрена путем не видно, глаз выколи. Разбросал дерн, а там жмур и автомат рядом. Жмур это ты, ну ты понял?! Думаю, замочили суки парня. Жмурик, он и есть жмурик, что с ним делать? А вот калаш пригодиться. Притащил автомат домой и думаю – « Облажался. С утра как пить дать, на след упадут. Найдут труп, а там и меня вычислят»
Смешал я махорку с черным перцем и назад, отход посыпать, верное средство. Пусть теперь ищут, легавые. Псы точно, теперь след не возьмут, обчихаются.
Раз вернулся, решил заодно еще пошарить возле тебя, вдруг, что еще сгодится, ты и простонал…. Вот те на! Живой. Не, конечно, тебя бы я не дотащил, пупок не теми нитками сшит. Анька помогла, соседка. Мировая баба, завсегда наливочкой угостит, нос не воротит, в татуировочку ты или нет, здоровья ей. Тележку у нее взял, удобрение скинул, тебя на ней и оттортал.
- А в лесу…. как мы снова оказались? Раз, оттортал.
- Это вопросы не ко мне, - ответил дед и стал растворяться, осыпаясь пеплом. Пепел заискрился и, не достигнув земли, был подхвачен теплым потоком и унесся вместе с дымом.
Денис только сейчас заметил сидящего на поваленной лиственнице, юношу, будто выточенного из голубого хрусталя. Он был полностью обнаженный. Левой ногой он упирался в дерн, а правую согнутую, он обнял, упираясь подборотком в колено и смотрел на огонь. На плече сидела хрустальная бабочка.
- Ты кто? – только и смог спросить Денис. Юноша посмотрел на него, и глаза стали светиться голубым и чем сильнее становилось свечение, тем больше он растворялся в воздухе, пока не исчез после ослепительной вспышки. Раздался скрипучий, металлический голос и Денис услышал ответ:
- Ты скажи. Твой сон.
На мгновение все померкло и когда зрение вернулось, Денис увидел несколько прозрачных фигур, мерцающих призрачным светом среди деревьев.
«Так значит я во сне! И все это мне снится» Денис подпрыгнул и взмыл вверх, распахнул руки и, смотря на звезды, крикнул: - Выше, еще выше!
Он хотел лететь кометой, среди галактик, кружиться в кольце Сатурна, отключится от всех забот и хотя бы на минуту забыть о земной жизни. Но гравитация планеты не отпускала, она тянула вниз. Денис почувствовал спиной жёсткий матрац. - Нет, только не сейчас – прошептал он, и открыл глаза. Побеленный на скорую руку потолок уничтожил бескрайний космос.
***
Михаил Александрович или просто «Муха», полжизни кочевал по зонам. «У меня душа в полосочку – любил он говорить, - Вот и кидает меня от кроваточки казенной до кроваточки, будь она неладна. Но ко всему нужно относиться с философией: у одного скатерть самобранка, у другого окно кованое, а все за одним столом встретимся рано или поздно и козла забьем…. На том свете»
Первую ходку «Муха», получил еще по молодости. Друзья пошли в армию, а он в тюрьму, после драки на танцах где его крепкий кулак сломал челюсть милиционеру, пытающегося выдворить, его пьяного с вечернего мероприятия. Так он познакомился с воровской средой и это ему понравилось. Романтика криминала закружила в хмельном карнавале потаенного мира и вырваться из него он уже не мог.
Все он считал в жизни временным, воля - неволя, зона – дом, все скоротечно, как и сама жизнь – тоже временна и проживешь ты сто лет или в двадцать от пики загнешься все одно, там во тьме уже будет безразлично, сколько ты часов откуковал. Поэтому когда соседка, Анна Сергеевна, позвала его во двор и сообщила, что позвонила в милицию о беглом солдате, дед, не испугался. Только досада, что скорее всего, придется расстаться с автоматом, растормошило его до дрожи в руках.