— А разве шутовской тон — это признак глупости? — усмехнулся Глушаев. — Впрочем, отчего же шутовской? Я человек веселый…
— Ну, пусть будет так, — и Трофимов двинулся к машине. — Домой! — сказал он шоферу.
— Товарищ Трофимов! Сергей Прохорович! — Острецов поспешно подошел к Трофимову. — А ведь я думал над городскими участками… Проектировал… Даже помогал Николаю Николаевичу Белову разрабатывать его проект будущего Ключевого…
— Где же этот проект?
— Белов внезапно скончался… А мне такая работа одному не по плечу. Да и плохой из меня вояка…
— И все пошло прахом?
— У Беловой были кое-какие чертежи и материалы, но, вероятно, затерялись. — Острецов покачал головой. — Умнейший был человек…
— Знаете что, Олег Юрьевич, — мягко сказал Трофимов, — зашли бы вы как-нибудь ко мне. Очень буду вам рад.
— Зайду! Обязательно! — Старик сдернул с головы панаму и долго, держа ее в высоко поднятой руке, стоял у дороги, провожая глазами удаляющуюся машину.
21
До самого вечера ездил Трофимов вместе с Находиным по Ключевому. Прокурора и его помощника видели всюду — на вокзале, на колхозном рынке, в горисполкоме.
Только вечером, обсудив с сотрудниками прокуратуры план работы на ближайшие дни и выслушав доклады помощников о вновь поступивших делах, Трофимов пошел домой.
Вечерние улицы теперь уже не казались ему незнакомыми. В сгущающейся темноте Трофимов ясно ощущал жизнь города, и жизнь эта, трудовая, многообразная, была совсем не похожа на жизнь заштатного городка бывшего уезда, как пренебрежительно отозвался о Ключевом Глушаев. Это радовало.
Но многое было непонятно Трофимову: центр богатейшего района, на территории которого разрабатывались величайшие в мире калийные месторождения, где рубили и сплавляли лес, изготовляли тончайшие сорта бумаги, строили асбестовый завод и нашли нефть, центр района, славившегося на весь Урал богатством своих колхозов, — Ключевой мог и должен был расти быстрее.
«Что же мешает росту города?» — спрашивал себя Трофимов. Временами ему казалось, что он уже близок к ответу, но опыт подсказывал, что не следует спешить с выводами, что, тщательно подобрав факты, надо еще и еще раз взвесить все доводы «за» и «против».
Сегодня, как и в первый вечер, когда Трофимов пришел к Беловым, ярко светились большие окна их дома. Но теперь это были уже и его окна.
Невольно для себя, он ускорил шаги, быстро поднялся по крутым ступенькам крыльца и постучал громко, нетерпеливо, как стучал когда-то там — в Полтаве: один долгий и два коротких, торопливых удара. Но вот постучал так вот — по-старому и вдруг с горечью вспомнил, как радостно отзывались на этот стук каблучки бегущей отворять жены, как распахивала она дверь, не спрашивая, уверенная, что стучит муж.
А в прихожей уже слышались легкие шаги, и Трофимов безошибочно узнал по ним Марину.
Девушка открыла дверь, не спросив, кто это, словно по стуку догадалась, что пришел Трофимов.
— Что с вами? — вглядываясь в побледневшее его лицо, тревожно спросила она.
Трофимов отозвался не сразу. Да и что мог он сказать ей? Как мог объяснить это случайное совпадение, такое неуловимое и горькое?
— Заработался, — сказал он и, не глядя на Марину, быстро прошел в дом.
В столовой за обеденным столом сидела Евгения Степановна, а рядом с ней, перед большим глобусом, стоял белобрысый мальчуган лет двенадцати.
— Так как же ты поплыл бы из Ленинграда в Австралию? — спрашивала у него Евгения Степановна. — А, Сергей Прохорович! — радушно сказала она. — Сегодня хоть к ужину поспели. Сейчас буду вас кормить. — Евгения Степановна поднялась и вышла из комнаты.
— Ну, так как же ты поплывешь в Австралию? — подсел к мальчику Трофимов.
— Это мамин лучший ученик, — сказала Марина. — Он только одним и занят — как проплыть из Москвы во Владивосток или из Петропавловска в Батуми. Моряк!
— Дяденька, мне Евгения Степановна говорила, что вы недавно из Москвы приехали, — с любопытством разглядывая Трофимова, сказал мальчик. — Вы как добирались: водой или на поезде?
— На поезде. Разве водой сюда доберешься?
— Конечно! — с чувством превосходства сказал мальчик. — Очень даже просто. От Москвы по каналу до Волги, потом по Волге и по Каме, а от Камы до нас по Ключевке всего пять километров.
— Совсем близко, — рассмеялся Трофимов. — В другой раз так и сделаю.
— Скажите, вы в Москве на стадионе «Динамо» часто бывали? — спросил мальчик.
— Не очень часто, но бывал.
— А вы за кого болеете?