Часто лишь едва уловимые недобрые приметы служат прокурору поводом для вмешательства. И ни в своде законов, ни в инструкциях и наставлениях не отыскать ему указаний, как поступать в том или ином случае. Жизненный опыт, знание людей, безукоризненно честное отношение к своим обязанностям и высокое чувство долга — вот что помогает советскому прокурору в его повседневной деятельности.
Понять это — значит понять основное в работе прокурора, найти ключ к верному решению и больших и малых дел.
Сегодня на летучке у прокурора первым докладывал приехавший из района Громов.
— По делу о нарушении Устава сельскохозяйственной артели в колхозе «Огородный» села Искра, — встав и вытянувшись перед Трофимовым, сказал он.
— Докладывайте.
— Факты, которые сообщил нам товарищ Антонов, подтвердились. — Громов не спеша развернул свою папку, надел очки и ровно, не повышая и не понижая голоса, начал читать: — «Предварительным следствием установлено, что при объединении трех колхозов села Искра, Ключевского района, в один колхоз, что имело место на основании решения общего собрания колхозников сельхозартелей имени Сталина, „Уралец“ и „Огородный“…»
— Товарищ Громов, — прервал его Трофимов, — отложите в сторону вашу папку и расскажите нам все своими словами.
— Слушаюсь. — Громов положил папку, не спеша снял очки и вдруг заговорил горячо, возмущенно, словно это не он, а кто-то другой заунывно читал только что протокол: — Мною установлены факты хищения колхозного имущества! Два негодяя — иначе их не назовешь, — забыв честь и совесть, подняли руки на колхозное добро! Такого безобразия в нашем районе я и не припомню! — Громов обернулся к товарищам, словно приглашая их в свидетели. — Колхоз «Огородный». Председатель колхоза Стрыгин, бухгалтер Кочкин. Вот эти два гражданина, когда начали объединять искровские колхозы, не смогли отчитаться в своих делах. Да и немудрено! Теперь объединенным хозяйством в Искре руководит Герой Социалистического Труда бывший председатель колхоза имени Сталина Анна Петровна Осокина. Ее на мякине не проведешь!
— А пытался кто-нибудь? — спросил Трофимов.
— Пробовали. Впрочем, сами колхозники из «Огородного» вывели своих горе-руководителей на чистую воду.
— В чем же их обвиняют?
— А они, видите ли, колхозное хозяйство за свое личное посчитали. Колхоз «Огородный» у нас в районе «деликатесным» называется — парники… Так вот они эти деликатесы, вместо того чтобы везти на колхозный рынок, стали сбывать незаконными путями.
— Кому?
— Да кому хотите. Плати — и твое. На дворе еще зима, снег, а в «Огородном» свежие огурчики, редис, лучок. Заманчиво! Всякий купит!
— Кто же все-таки покупал?
— Кто? — недоуменно переспросил Громов. — Да любая хозяйка в нашем городе могла купить. Признаюсь, при следствии я этим вопросом не занимался.
— Скажите лучше так: упустили этот вопрос.
— Следствие проводилось по всем правилам, — обиженно пожал плечами Громов. — Хищения обнаружены, виновные установлены.
— Все ли?
— Все.
— Вот в этом-то я и не уверен. Скажите, товарищ Громов, колхоз «Огородный» считался до объединения отстающим?
Задавая следователю этот вопрос, Трофимов руководствовался тем, что слышал, присутствуя при разговоре Рощина и Чуклинова с Антоновым.
— Нет. Успехами не блистал, но хозяйствовал с доходом.
— Так. А сколько получили в прошлом году колхозники «Огородного» на трудодень?
— Что-то около двадцати рублей. Точно не скажу.
— Напрасно. Трудодень колхозника мог бы дать вам очень важные свидетельские показания.
— Я же говорю: около двадцати рублей и, конечно, продукты.
— А выводы из этого какие?
— Трудодень не плохой.
— Верно. Значит, те самые люди, которые разбазаривали колхозное добро, не такие уж плохие руководители?
— Выходит, так, — замялся Громов.
— Ну, а воровство и хорошее руководство могут быть у нас совместимыми?
— Нет.
— Правильно, не могут. Выходит, мы здесь столкнулись не с простым воровством, не с торговлей огурчиками и лучком по ключевским квартирам, а с чем-то другим. С чем же?