Глава 1.2. О том, как президент Млечнопутинской Конфедерации Владимир Владимирович Млечнопутин добился политической стабильности
Владимир Владимирович Млечнопутин, который до выборов носил имя Евгения Михайловича Игогошина, правил Млечнопутинской Конфедерацией в общей сложности уже неделю, когда ему наконец-то удалось добиться новых поправок в Конституцию. Удалось ему это благодаря поправкам, внесенным его предшественницей, президентом Млечнопутинской Конфедерации Ефросиньей Олеговной Мечтаевой. Напомним, что теми поправками из Конституции были вычеркнуты требования обязательной аннигиляции проигравших кандидатов в президенты, после чего баллотироваться в президенты стало можно сколько угодно раз. В первый раз выиграв выборы (на каковом моменте завершилось предыдущее повествование), бывший Евгений Михайлович вскочил на свою молочно-белую гравикобылу и умчался в космическое пространство, оглашая его громовым хохотом. Но хохотал он недолго, потому что уже через 5 минут его скачка была прервана появлением перед ним (и перед всеми гражданами Млечнопутинской Конфедерации) двух кнопок с надписью «Владимир Владимирович Млечнопутин» над каждой. Бывший Евгений Михайлович нажал на правую кнопку, и голограмма исчезла. А еще через пять минут исчезла и карточка Президента из кармана Владимира Владимировича. Слегка поежившись (вдруг Матрица все-таки решит аннигилировать?), Владимир Владимирович почесал в затылке, а затем послал в Матрицу устный запрос на переименование его в Евгения Михайловича Игогошина. А затем снова во Владимира Владимировича Млечнопутина. Так он делал 444 раза, но каждый раз проигрывал выборы. На 445-й раз выиграл… но не успел он украсть из бюджета даже триллион рублей, как снова проиграл.
Однако не таков был Владимир Владимирович Млечнопутин, чтобы сдаваться. Трое суток он выигрывал и проигрывал выборы и одновременно думал, как сделать так, чтобы больше их не проиграть. И вот, однажды, выиграв очередной раз, он быстро перевел себе на счет триллион, а затем задал Матрице один вопрос, который и заложил основу будущего его успеха на президентском поприще.
– Эй, Матрица, а можно ли внести поправку в Конституцию, чтобы выборы шли не так часто?
– ДА, ГОСПОДИН ПРЕЗИДЕНТ, – ответила Матрица из глубин Космоса. – ДЛЯ ЭТОГО НАДО, ЧТОБЫ ВСЕ ГРАЖДАНЕ МЛЕЧНОПУТИНСКОЙ КОНФЕДЕРАЦИИ, КОТОРЫХ ЗОВУТ ВЛАДИМИР ВЛАДИМИРОВИЧ МЛЕЧНОПУТИН, ПРОГОЛОСОВАЛИ ЗА ДАННУЮ ПОПРАВКУ.
Тут снова были объявлены выборы, и Владимир Владимирович их проиграл своему тезке. Но на счете у него уже был триллион, честно украденный из бюджета, так что он решил сделать паузу и обдумать сложившуюся ситуацию. Он развернул лошадь и поскакал к отелю «На краю Галактики», откуда уехал несколько дней назад. Там снял лучший номер (президентский), съел лучший ужин и хорошенько выспался, не обращая внимания на раздававшийся под потолком шорох мыслей странного зверя (что это за зверь, не знали даже владельцы Отеля: он поселился в верхнем углу президентского номера в незапамятные времена, когда это заведение было занюханной дырой, притоном для буйных рыцарей Конфедерации и сомнительных дельцов, и не собирался съезжать, даже когда Отель закрылся на ремонт, а затем открылся как элитный пансионат для самой изысканной публики).
Выспавшись, Владимир Владимирович вышел в лобби-бар, сел в мягкое кресло, взял в руки вазу со сладким пеплом из плавников рыбы-дрели, оставшимся с ужина, и снова пере-переименовался, инициировав тем самым выборы президента. На сей раз он выиграл с четвертого захода – и сразу (пока не «началось») снова спросил Матрицу:
– Эй, Матрица, а сколько сегодня в Галактике Владимиров Владимировичей Млечнопутиных, не считая меня?