Рано или поздно это должно было случиться. Я должен был пробить его удивительную начальственную броню. Это была даже не самоуверенность, а маниакальная убежденность в собственной избранности. Он впервые назвал меня "смешным", таким образом нарушил важное правило, согласно которому начальник не должен демонстрировать подчиненному свои чувства. Но не сдержался, а это показало, что он прекрасно понимает гнусность поступка Мэрфи, но обстоятельства (надежда на щедрое финансирование и расчеты на успешность дальнейшей карьеры) заставили его быть предельно циничным.
- Да, я - смешной. Давайте вместе посмеемся, только я все равно увольняюсь.
- Простите, но решение о вашем увольнении я не могу принять самостоятельно.
- Конечно, потому что это мое право, - улыбнулся я.
- Нет, нам надо получить согласие еще кое-кого.
Чудо Питера Мозеса
- Кто же этот тайный хозяин моей судьбы? - спросил я и приготовился услышать неизвестное мне имя.
- Ваш давний знакомый. Питер Мозес.
Никогда бы не подумал, честно говоря. Пильману удалось меня удивить.
- Я сам недавно об этом узнал, - сказал Пильман задумчиво. - Вам, наверное, рассказывали о том страшном дне, когда новое здание Института внезапно ушло под землю во время церемонии открытия. Собственно, так образовалась Зона. Для меня это был полный крах надежд, крах предполагаемой успешной карьеры. Я преждевременно размечтался, и был повержен в прах вместе со зданием Института. Это был тяжелый день, я ждал, что меня выгонят взашей, как нагадившего песика. Но меня оставили. Как потом я узнал, по прямому приказу Мозеса. Не знаю, кто он такой, и почему обладает такой несуразной властью, но советник президента по науке Нил Кларк лично заверил, что Институтом по-прежнему буду руководить я. А Нилу Кларку приказал Мозес. Понимаете?
- Нет, - признался я.
- Я тоже. Но я не хочу знать правду. Вопрос не моей компетенции. Но когда в Чучемле Питер Мозес приказал мне привезти вас в Хармонт, я сопротивляться не стал. Выполнил. Вы оказались хорошим человеком, у меня с вами не было проблем. До сегодняшнего дня. Пока вы не решили покинуть Институт по какому-то смехотворному поводу. Кто-то там неправильно написал статью. Смешно. Панов, 90% статей, изданных в нашем Институте абсолютная чушь, высосанная из пальца. И меня это устраивает. Это не повод распускать Институт.
- Не неправильную статью, а фальсифицированную. Неужели вы не видите разницы.
- Мне наплевать, - сказал Пильман раздраженно. - Интересно другое. Как на ваше увольнение посмотрит Мозес? Разобьет мне голову или просто уволит с волчьим билетом.
- Мне-то откуда знать? Давайте, спросим у него.
- Уже звоню.
Питер Мозес появился в кабинете доктора Пильмана удивительно быстро, будто ждал в коридоре вызова.
Он кивнул Пильману, пожал мне руку.
- Молодой человек, решил уволиться и вернуться в Россию. Ему не понравилось в нашем Институте.
- Не ожидал такой бурной реакции, Панов, - сказал Мозес спокойно. - Мне казалось, что вас интересует исключительно собственная работа. Я думал, что вы - прагматик, нужную информацию используете, не нужную отбрасываете.
- Я не могу печатать свои работы в одном Бюллетене с доцентом Мэрфи. Это оскорбительно.
- Не печатайте. У вас есть такое право.
- Я очень боюсь, что результаты моей работы будут сознательно искажены и использованы недобросовестно, для доказательства чуждых мне идей. Как только что признался доктор Пильман, в Хармонте это обычная практика.
- Пильман, неужели такое возможно? - ехидно спросил Мозес.
- У нашего молодого коллеги мания величия.
- Ладно. Об этом потом. Скажите, Панов, вы ведь побывали в Зоне? И как вам там?
- Отвратительно. Больше не хочу.
- Хороший ответ, правильный. А сейчас, Пильман, уступите Панову свое кресло. На время, не беспокойтесь. А вы, Панов, устраивайтесь удобнее, сейчас вы заснете на десять минут, после чего мы продолжим наш разговор. Смена впечатлений пойдет вам не пользу.
- Не умею засыпать по приказу, - предупредил я.
- Сейчас у вас получится. Поверьте мне. Это очень хорошо, что вы побывали в Зоне и выжили. Получилось очень хорошо. Шансы на успех повысились.
- Какой успех? - спросил я.
- Мой, естественно. Постарайтесь успокоиться, просто закройте глаза.
Я подчинился. Понравится это Мозесу или нет, это роли не играло. Я все равно в Хармонте не останусь. Тоже мне - хозяин. Но я испытывал к Мозесу непонятную симпатию. Не знаю почему. Вот и решил сделать Мозесу напоследок что-то приятное,. Посплю в его присутствии. Вдруг после этого ему будет легче смириться с моим отбытием.