- Да, я постоянно слушаю эфир. На всех диапазонах, частотах, только обычный шум эфира.
- Я тоже иногда думаю, что мы, люди, здесь делаем? Но что нам делать, если мы ищем братьев по разуму, а находим только пустынные пейзажи, подобные лунным или марсианским?
- Может, в этом есть какой-то намек? Может, дело в том, что вы ищете не то и не там?
- Может быть. Не знаю.
Мы помолчали. "Может, в этом наше благословение и проклятие, - подумал я, - благословение потому, что нам дали возможность почти беспрепятственно распространится по вселенной, проклятие потому, что вместо того, чтобы искать нечто, может, Бога, мы ищем чужой разум, с которым хотим сравниться, с которым хотим подружиться, которого хотим ужаснуться и с которым, скорее всего, мы будем воевать. Но как можно ничего не искать среди такого количества звезд?"
- Не жалеешь, что ты здесь?
- Можно узнать, чего ты хочешь от меня? Как техник, я проверку прошел?
- Да.
- А как философ?
- Нет, - хихикнула она.
- Зачем эти вопросы?
- Хиггс, мне нужно, чтобы ты ответил еще на пару моих вопросов.
- Зачем?
- Я хочу понять, чего ты хочешь.
- От кого?
- От жизни.
- Зачем?
- Так надо, поверь.
- Для кого?
- Для тебя, для меня.
- Хорошо, - обреченно вздохнул я.
- Значит, ты пожалел, что стал космонавтом?
О, господи! Я как мог сел. Опять силы оттолкнули меня от обшивки и попытались вытолкнуть в космос, но я схватился за фал и удержался. Теперь я сидел, крепко держась за поручень, как бы свесив, насколько это возможно в невесомости, ноги с края платформы.
- Тогда у меня встречный вопрос. Будут ли мои ответы иметь какое-то влияние на мою карьеру, зарплату и пенсию? Это официальное интервью?
- Нет. Это неофициальное общение двух разумных существ. Вполне добровольное, дружеское и не имеющее никаких последствий.
- Тебе можно верить?
- Да, клянусь этими звездами, что сияют вокруг.
- Я думал над этим вопросом, - сказал я.
Конечно же, думал. Кем бы я был, останься я на Земле. Была бы жизнь моя полна смысла? Если бы я прожил обычную человеческую жизнь на планете Земля, чему бы я посвятил себя? Остался бы работать на ферме у отца? Может, выучился бы на адвоката или на врача? Женился бы на Эллис, наплодил бы детей? Обычная жизнь. Семейные походы в супермаркеты, семейные обеды, покер, виски и сигары по субботам, гольф по воскресеньям... Тоскливая жизнь животного, занятого поиском подножного корма и заботами о потомстве. Пусть и упакованная в красивый костюм адвоката или белый халат врача. А по вечерам я выходил бы на веранду со стаканчиком виски в руках, чтобы перед сном полюбоваться на звезды.
А теперь что? Теперь я такое же животное, которое хочет жрать, пить, размножаться, которого заботит, не повлияют ли его ответы на карьеру, зарплату и пенсию... И в том, и в этом случае я как был животным, так и остался им. Просто немного разумным животным, летящим в межзвездном пространстве.
- И к какому выводу ты пришел?
- Я думаю, где бы, когда бы, что бы я ни делал, я бы пожалел. Но я думаю, здесь, в космосе, у меня больше шансов перестать быть животным.
- Предпоследний вопрос. Помнишь Эллис?
- Какую Эллис?! - что-то екнуло в груди.
- Из твоего последнего дня детства. Перед тем, как ты покинул отчий дом, чтобы учиться в космошколе.
- Что?! Откуда ты знаешь про Эллис?! Ты что, копалась у меня в мозгах, когда я был в анабиозе?!
- Нет! Я не делаю такого! Я бы не стала... Да и не умею я... - Она запиналась и говорила быстро.
- Тогда как ты узнала про Эллис?
Эллис... Кажется, я помню каждое ее движение, каждый ее взгляд, улыбку... Но сколько раз я уже ложился в анабиоз? Сколько перелетов я уже совершил? Эллис, наверное, уже успела состариться и умереть. Ее внуки уже, наверное, сами стали дедушками и бабушками. Помнила ли она меня? Виноват ли я перед ней? Я не знаю. Я помню нашу первую и последнюю встречу перед моим отлетом в космошколу.
Утро моего последнего дня дома выдалось солнечным. Был конец мая. Я проснулся около десяти, полежал немного, потом встал, потянулся, выглянул в окно мансарды, где была моя комната. Отец уже был в саду, задумчиво курил между яблонями. Мама, наверное, тоже встала. Вчера мы легли поздно. Все говорили, обсуждали мое поступление в космошколу, мою дальнейшую судьбу. Предкам было нелегко. Ферма отца обанкротилась, мы увязали в долгах. Мое поступление немного облегчало ситуацию. Космошкола обеспечивала курсантов жильем, питанием и всем необходимым, и, таким образом, уехав учится, я снимал с родителей бремя расходов, связанных со мной. Мама время от времени начинала плакать, обнимать меня. Я и отец пытались ее как-то успокоить. Я был возбужден от радости, что прошел отбор, что начинаю наконец-то самостоятельную жизнь, хотя периодически меня охватывало сомнение, правильно ли я делаю, что оставляю родителей. Может, стоило остаться, устроиться на работу и таким образом помочь родителям? С другой стороны, стать космонавтом была моя давняя мечта, никак не связанная с финансовым положением семьи. Да и работу сейчас найти довольно трудно.