Изображение Яхве, выходящее за рамки его чисто духовного значения, становится мощным символом единства и основополагающим аспектом идентичности для формирующейся израильской нации. Яхве развивается от объединяющей темы до важнейшего якоря, воплощая коллективный дух и цели народа на грани формирования нации.
Изучение происхождения Яхве не просто удовлетворяет историческое любопытство. Такое исследование показывает решающую роль религии в формировании человеческой культуры и идентичности - путешествие, которое прослеживает эволюцию Яхве от бурного бога, почитаемого древними хананеями, до его одинокого возвышения в монотеистическом поклонении. Эта эволюция показывает постоянные усилия человечества по пониманию божественного. Восхождение Яхве от одной звезды в оживленной небесной группе до единственного, трансцендентного бога монотеистической системы верований знаменует собой глубокий и сейсмический сдвиг в теологических идеях, которые долгое время направляли духовные повествования его последователей. Это изменение - не просто сдвиг, а огромная корректировка в широкой и сложной системе религиозных идей - переход от веры во многих богов, каждый из которых имеет разные роли, к поклонению одному всемогущему правителю.
Эта трансформация отражает серьезные изменения в духовном мире и сильный сдвиг в социальной, политической и культурной жизни обществ последователей.
Серьезных историков заботят монеты и оружие,
Не повторение чванства человека, по которому
Они датируют найденное,
Зная, что эти чиновники вскоре создадут модель,
Мужественную, как те, о которой наставники рассказывают
Зевающим ученикам,
С предполагаемыми картами несостоявшихся компаний,
Демонстрируя цветом покорность
До и после,
Цитируя зажигательные из трех букв речи войскам
И многосложные доводы Сенату,
Оправдывающие нарушенные договоры.
Просто добавь, как Благородство инкогнито
Любуется откровенным комментарием
Честняги к себе.
И еще проще - фобии, искажения,
Такие же диковины, как подразниваемое гуманное
Аполитичное нёбо.
Как же справедливо легенда сплавляет
в сборного полубога одного чудовищного рабочего,
Изменяющего русла рек,
Возводящего стены городов голыми руками,
Дюжего раба ритуалов и мученика
Нумерологии.
С двенадцатью братьями-близнецами, тремя женами, семью сыновьями.
Пять недель в году он носит юбку,
Ужаленный до смерти
В девятидневной схватке с Королем Скорпионов,
Умирает в тринадцатый месяц, став бессмертным,
Как созвездие.
Клио любит тех, кто вывел им лучших коней,
Нашел ответы на их вопросы, создал им все,
Даже их льстивых
Бардов они прикормили, но эти просто командиры,
Как мальчики в пору прыщей, как девочки в переходном возрасте.
Что они сделали, кроме желания?{3}
Шум трудов уже ослаб,
день уже к закату ближе,
и в покровах явлен мрак.
Мир! Покой! Пусть твой портрет
мук лишится, отдыхай же.
долг дневной исполнил ты -
мусор выброшен на свалку,
и на письма ты ответил,
по счетам ты заплатил,
это frettolosamente.{4}
И теперь тебе лежать -
дан патент лежать нагим,
сжавшись, будто ты креветка,
или ноги протянув
в этом маленьком уюте.
Пой, дитя большое, пой!
Греки древние ошиблись,
был старушкою Нарцисс,
временем уже смиренной
и без похоти к телам,
укрощенной и практичной.
Ты завидовал годами
всем самцам, покрытым шерстью.
Баста - ты теперь ласкаешь
свою женственную плоть
с неизбывным наслажденьем,
представляя, что ты сам
и безгрешен, и свободен.
Что ж, в норе своей свернись,
ты Madonna и Bambino
Пой, дитя большое, пой!
Пусть последним благом будет
благодарность наделившим
Супер-Эгом твоей мощи,
спасшей от друзей минутных,
отплати достойной лептой
возрасту, ему за то, что
он с тобою появился.
И мальчишке он позволил
встретить в детстве штуковины,
что с земли исчезнут скоро:
паровые экипажи
и колеса водяные.
Да, любимый, ты удачлив.
Пой, дитя большое, пой