- Можете не договаривать, - произнес Неграш. - Вы меня убедили. Ступайте.
И взмахом руки изгнал нас вон.
- И зачем надо было врать? - спросил начальник, стоило нам оказаться в конце анфилады комнат, венком коих был покинутый кабинет Неграша. - Все ж потом вскроется.
- А если это действительно так? - вопросом на вопрос ответил я. - Вы ж сами говорили, ничего не известно. Я только предположил.
- Предположил - что? Если только эта гора или что там изображено, действительно есть процесс воскрешения, но он обычно расписывался туземцам иначе, а плакальщики.... Хотя в этом есть свой резон. Во всяком случае, денег мы действительно получим - за это тебе спасибо, - наконец-то о моих заслугах вспомнил он. - Сторонний человек всегда что-то подмечает. Обычно глупость, конечно, так что не думай, парень, что всех нас просветил.
Стелу принесли следом за нами, установили в одной из комнат в людской. Оказалось, именно тут располагается отдел науки и культуры Авроры, вернее, его филиал, курируемый Жданом. Домашних ученых подняли из постелей, велели описать стелу, провести первичные и вторичные анализы, занести в анналы и отправить в музей - бог его знает, куда. Смотреть на шевеление людей вокруг куска гранита я не стал, тем более, сам Кныш к ним относился весьма скептически, ибо работниками они были кабинетными, сроду по здешним раскопам не бродившие, а только излучавшие былую мудрость - и за это привлеченные когда-то Жданом на Аврору. Теперь в их задачу входило проверять все сказанное Кнышем и оценивать. Чаще всего они соглашались с моим начальником, еще не хватало лишиться доступа к здешним благам, а я подозревал, что и они когда-то ухватили грамм-другой жижи: уж больно молодо выглядели. Впрочем, многих специалистов Неграши пригласили именно так, выдав в качестве невозвращаемой награды кусочек сока жизни, тем самым приговорив их к вечному служению на свои персоны. Особенно это касалось врачей и биохимиков - тех, кто сейчас бьется и за свою жизнь, в том числе, с загадкой копирования удивительного препарата.
После возвращения от Неграша, я хотел сразу отправиться к Вере, но Кныш удержал, напомнив, который сейчас час. Лучше обождать до завтра, никуда за ночь она не денется. Неграши нечасто попадают в смертельные передряги. За вычетом Ждана, конечно.
Как выяснилось наутро, все северное крыло замка принадлежало владетелю Авроры, доступ сторонних людей туда был запрещен. Не то, чтоб Неграш так боялся смерти, кажется, он уже переживал пару-тройку в былые годы, - просто не желал никого видеть во время своих дальномыслящих раздумий, или как там описывал это состояние его любимый Гельдерлин. Завтракать владетель так же предпочитал в уединении, но сразу затем изволил встречаться с некоторыми видными личностями былой родины: земными министрами и промышленниками - последние вереницей геликоптеров прибывали и прибывали в замок. По слухам, эхом начавшим бродить по залам дворца, владетель готовит для своих подопечных нечто особенное. Слуги с тем упоением пересказывали только выслушанные подробности, с каким это обычно и делают существа подневольные, поражая других собеседников, гордясь исключительно не своей особой рабской долей, но величием господина, эту долю для других удумавшей - в том числе и для новоприбывших хозяев. Так стало заметным удивительное кастовое деление челяди - чем ближе к Неграшу-старшему они находились, тем более значимое в глазах прочей обслуги место занимали.
Часа через три, когда мы уже позавтракали, а я все еще никак не мог найти Веру, слухи кристаллизовались окончательно в странную фразу: "публичное извержение". Я стал искать и Кныша, рассчитывая хоть у кого прояснить эту историю, ведь челядь не желала разговаривать с пустым местом - так она про себя именовала помощника начальника археологической экспедиции. Но безрезультатно. Зато когда спустился в полуподвал замка...
- Вера!
Она обернулась, бросилась ко мне; мы обнялись. В тот миг казалось, вернулись прежние времена самого начала нашего знакомства. Те самые, в которых мы не ссорились из-за копейки, не распределяли расходы, не думали о завтра, вернее, видели его только так, как желали, ясным и безоблачным. Как же все изменилось всего-то за последующий год! Мы будто нет, не повзрослели - состарились разом. Будто властители миров, заискивавшие у Неграшей, выпили из нас сок жизни, оставив с той необъятной пустотой внутри, которую невозможно заполнить страстями и чувствами. Наверное, потому мы и отдалились друг от друга, что ощутили внутри себя тот безмерный холод необозримого пространства, что в итоге развел нас.