— Нет.
— А может, подумаешь?
— Нет… Никогда.
И, помолчав:
— Если б ты сдал все хозяйство в колхоз, сам, по доброй воле, да если б несколько лет как человек пожил в колхозе, если б переменился, если б наново родился, тогда, может, что и было бы. А так… Нет, нет!
Она повела детей дальше, а он заорал вслед:
— Раньше я со света посживаю вас всех!..
Галена зашагала быстрей и слышала позади громкий его шепот:
— И сыны мои там у них, без батьки, без меня…
— Хоть раз ты своих детей вспомнил, — крикнула, обернувшись к нему, Галена. — Какой ты батька, так ты и сынов при себе имеешь!..
Тогда Бушмар повернул обратно, туда, откуда шел, несколько раз оглянувшись на Галену. Колхозные новые строения весело золотило солнце.
Однажды вечером Андрей с Владей вышли из колхозной конторы. Рабочий день кончился, мужчины возле колодца мыли руки. Подошел к колодцу умыться и Владя — он сегодня полдня работал в кузнице, кузнецу помогал. Андрей пошел следом. Издалека еще услышали они, что какой-то спор разгорелся у колодца, даже крик чей-то слышен был. Усатый дядька, размахивая широко руками, что-то доказывал. Некоторые вторили ему, некоторые старались осадить его. Наконец стало ясно, чего он хотел:
— Это правду он мне говорит, что теперь можно иначе трошки.
— Что? — спросил Андрей.
— А вот то, что — поле дак мы вместе обрабатывать будем, а огороды поделим каждому по куску. Кур поделим, молочную животину.
— Зачем?
— А чтоб свой интерес был.
— Тогда, может, и поле?
— Потом можно будет и поле.
— А может, теперь уже?
— Я не сказал — теперь, да… а что…
Тут подал голос Винцентов сын:
— Этак оно не годится, этак колхоз развалится, однако сделать два или три меньших колхоза — это надо. Поотделиться по несколько семей в гурт…
После этого поднялся еще больший крик. А когда расходились, несколько человек обособились и пошли в другую сторону за Винцентовым сыном. Он вдруг вернулся туда, где стояли Андрей с Владей, и объяснил:
— Тут это вот ради чего. Чтоб всех хозяев повтягивать сюда. В большой гурт дак не очень они вступят, а так — дак все согласятся. Тогда вся округа наша будет колхозного.
— А если не согласятся? — как следователь, спросил Владя, глянув на Андрея.
— Согласятся.
— Ты что, у всех спрашивал?
— Спрашивал.
— Ну и вступят?
— Все.
И, подумав:
— Даже Бушмар.
— Он, видно, самым первым вступит? — догадался Андрей.
Но тот тоже понял, что это допрос:
— Он не хочет, однако ради спокойствия и его надо уломать.
— Он тебе нужен?
— Я не о себе одном забочусь.
— Ты обо всех! — усмехнулся Владя.
Тот подался от колодца.
В тот вечер многие колхозники волновались очень. Мрачно задумался Андрей, а на квартире у Влади собрались хлопцы. Комнатка была небольшенькая, дверями в просторную горницу, куда по утрам женщины приносили кормить маленьких детей. Стола еще не было, а может, вынесли его куда. На окне горела лампа, а окно загорожено было до половины фанерною доскою. Хлопцев собралось человек семь, и, когда собрались все, Владя оглушил их вопросом:
— Слыхали?
Слыхали все, только один удивился:
— Что?
Но на него поглядели так, что он опустил глаза. Это был хлопец, пожалуй, самый старший среди всех здесь, его недолюбливали за скрытность.
— Значит, ты, Сымон, за то, чтоб из одного коллектива два сделать? Ну, чего тут таиться, признавайся…
Тут обнаружился раскол.
— А ты скажи, почему тебе сдается, что этак будет лучше?
— Чтоб коллективизировать всю округу.
— А если это будет конец всей коллективизации?
— Как?
— А так, что и без хуторян ты или, может, кто-то твоими руками хочет развалить всю работу, а тогда все будет просто. Может, кой-кому только этого и надо.
Попозже подошел Андрей, с ним еще мужчины, пришли хлопцы и девчата, молодицы. В маленькой комнатенке не могли уместиться, отворили двери в детскую столовую и перешли все туда. Вскоре, можно сказать, собрались все.
— Вот и сход! — крикнул кто-то.
И еще Андрей заглушил всех:
— А ну, скажи там, как нам дальше действовать надо? На сколько гуртов разбиться? А если будем делиться, дак, может, уже сейчас заготовить колы, чтоб друг другу головы растолочь?
Начались разговоры, споры. Попал Андрей как раз в самую точку. Умел иногда метко выстрелить словом!
— Кому неугодно, пускай хоть сёння выматывается!
— Да все ж тогда говорили, что это сразу рай будет на земле, что и тракторы и шмахторы будут, а тут — теми же плугами и конями пашу!