Хотя Никанор Иванович и не отказался от положенных другому «должнику» пяти тысяч, но сам он из другого собрания, испытывающего нехватку масла, как и самый первый председатель товарищества апостол Пётр. В самом деле, когда кабинет Берлиоза был опечатан, то есть юридически оформлена смерть прежней советской идеологии, одним из соискателей на опустевшее «свято место» была православная церковь. Однако, как выяснилось, в кабинете уже хозяйничал материалистический дух либерализма, куда более опасный для церкви, чем прежний гуманитарий Берлиоз.
Что касается самих поисков истолкования, то в 9 главе эта конкуренция между различными духами из разных квартир показана вполне реалистично. Промежуточным итогом стала победа материалистического толкования. И в самом деле, теория Гумилёва была в начале 1990-х официально признана и даже инкорпорирована в официальную идеологию гайдаровского правительства. Не этот ли «триумф» свёл в могилу великого философа и выдающегося учёного? В самом деле, наши либеральные интеллигенты, то есть сугубые даже по сравнению с КПСС материалисты, тупо взяли из Гумилёва оригинальную материалистическую рамочку и обосновали ею союз либеральной элиты в России с националистами во всех республиках бывшего Союза.
А вот что касается другого истолкования, не вульгарно материалистического, а рационального на психологической основе, то добро пожаловать в клинику доктора Стравинского. Сюда же в палату №119 был помещён наш босой, не имеющий истолкования, должник. Не иначе как для тех же целей очищения и обновления одежды, рациональной критики и создания более совершенного толкования, которое так же необходимо, как и более совершенное учение из палаты №117. В этом контексте фамилия Босой может означать Писание без истолкований, то есть без церковного предания.
Заметим ещё и то, что в главе 7, посвящённой закону, мы обнаружили новую закономерность. В главе 8, посвященной откровению, мы синтезировали новую модель отношений внутри клиники Стравинского. Наконец, в главе 9, посвящённой истолкованию, мы истолковали самые сложные загадки не только из текста Романа. Что же должно случиться, когда мы в следующий раз займёмся 10 главой, посвященной жизненному опыту на основе истолкования?
32. 9, 10, 11... 118, 117, 119, 120...
Девятая глава оказалась столь насыщена символикой и скрытыми притчами для истолкования, что невольно пришлось себя ограничить. Хотя бы для того, чтобы читатель на примере не самой сложной символики мог сам получить удовольствие от проникновения в тайны Романа. Зная направление поиска, заданное главными идеями книги и посвящением конкретной главы, не так уж сложно применить символику чисел или образов. Вряд ли представляет большую трудность истолкование символики четырёхсот рублей, спрятанных Босым в вентиляции. Число 400 – символ мирского духа, духа материализма. Сама по себе взятка – это также символ приверженности сугубо материалистическим ценностям, символ дружбы должника с неверным управителем. Нетрудно было завершить и толкование оставшихся стихов в конце притчи о неверном управителе. Если неверный управитель удостоен похвалы за верное служение в своём роде, следовательно, обличительные строки насчёт слуги двух господ, предавшего Бога для маммоны, относятся к должникам.
Евангелист Лука для ясности сразу после слов Иисуса добавляет замечание о сребролюбивых фарисеях. А наш Автор с той же целью выводит в 9 главе фигуру обличителя по имени Тимофей. Наверное, для того, чтобы мы обратили внимание на первое послание Тимофею из Нового Завета, где содержатся подробные наставления апостола Павла, каким должен быть служитель церкви: «не пьяница, не бийца, не сварлив, не корыстолюбив, но тих, миролюбив, не сребролюбив, хорошо управляющий домом своим…».[49]
Похвала хозяина неверному управителю не отменяет его неизбежной отставки и обнищания. Однако должникам обещано и вовсе осуждение, и главное – отказ хозяина доверить в будущем истинные, большие ценности, которыми будет обладать истинный наследник. Поэтому обещание неверному управителю вечных обителей у отставленных должников звучит, скорее, горькой иронией. Воланд вместе с Автором сильно недовольны Никанором Ивановичем: «Он выжига и плут. Нельзя ли сделать так, чтобы он больше не приходил?» Однако при этом Босому даётся последний шанс в главе 15 «Сон Никанора Ивановича», где нашего должника уговаривают вернуть обществу скрытые ценности. Но, увы, сам должник уверен, что никаких таких тайных ценностей он не хранит.