Итак, давайте начнём. Как я уже говорил в сложившейся ситуации в стране, разыскать вселенцев крайне сложно и порой приходится прибегать к очень рискованным методам. К сожалению, в Афганистане мы весьма ограничены в возможностях. И одним из главных ограничений является запрет на наём местного персонала. Да и здесь очень сложно найти необходимого человека. А сама контора не торопится присылать к нам людей, слишком сейчас в стране неспокойно. Да и будет ли вообще когда-нибудь спокойно, неизвестно. Так вот, в нашем филиале на данный момент работает всего десять человек. Восемь из них местные, завербованные уже здесь. Всех найденных переселенцев мы тут же отправляем в союз, здесь работать с ними не возможно.
Я рассказываю это, чтобы вы имели хотя бы примерное представление о возможностях филиала в Афганистане. И как вы видите, они весьма скромные. Если говорить простым языком, мы не можем практически ничего. А недавно у нас появилась информация, об очень перспективном вселенце, знания которого невероятно ценны. Конечно же, мы попытались связаться с ним, но ничего не вышло. Тогда мы отправили к нему людей и в тот момент, когда они уже должны были вернуться в том кишлаке вспыхнуло восстание. Была разрушена единственная переправа. Нашим людям удалось укрыться, но они не в состоянии выбраться самостоятельно. Как я уже говорил, мы просто не имеем права потерять этого вселенца. Вполне возможно, что благодаря его знаниям удастся избежать многих ошибок будущего. Это спасёт тысячи жизней.
Добраться в кишлак, где находятся наши люди сейчас возможно только по воздуху. Сажать самолёт придётся в довольно ограниченных условиях. Эту операцию необходимо будет провести без привлечения военных. И вообще, без привлечения посторонних. Только люди, имеющие отношение к нашей организации. Самолёт мы смогли отыскать, а вот с пилотами возникла проблема.
— Что за самолёт? — спросил я, уже прекрасно понимая, что от нас хочет восьмой. А также я прекрасно понимал, что эта затея может оказаться очень опасной. Если в том кишлаке вспыхнуло восстание, то навряд ли люди, захватившие власть, будут рады прилёту неизвестного самолёта.
— Это отлично знакомый вам Ан-2. И ты Сергей и Дмитрий Алексеевич прекрасно управляете этим самолётом. Никаких проблем не должно возникнуть. Прилетаете на место, забираете наших людей и возвращаетесь в Кандагар. На это у вас уйдёт от силы часа четыре. Так что к отправлению обратно в союз вы точно не опоздаете. Даже останется время, чтобы немного вздремнуть.
— Какие шансы, что нас смогут подбить? — спросил Дмитрий Алексеевич.
— Около нулевые. У восставших нет для этого подходящего вооружения. Вместе с вами я отправлю всех своих людей. В случае опасности они окажут вам огневую поддержку. Да и находящиеся в кишлаке люди тоже не будут стоять в стороне. Вашей задачей будет только сесть, забрать пассажиров и улететь.
— Мы можем отказаться? — спросил Максим.
— Можете, но вы не сделаете этого. Я уверен. А теперь у вас есть десять минут, чтобы посовещаться и принять решение, — сказав это, Ибрагим встал из-за стола и пошёл на выход из кабинета, при этом насвистывая что-то себе под нос.
— Я против этого. Слишком большой риск, — сразу же заявил Максим.
— А я согласен. Это не первое и не последнее подобное задание от конторы. В своё время они помогли мне, и теперь я помогаю им. Один раз я уже умирал, так что второй не страшен, — пожал плечами Дмитрий Алексеевич. — Один за, один против. Фомин, тебе решать. Но знай, если ты откажешься, то в любом случае я сяду за штурвал самолёта и вывезу этих людей.
А тут и думать-то было нечего. Это было моим третьим испытанием и если я откажусь, то оно будет провалено. Да и получится, что я вновь наступлю на те же самые грабли. Вновь струшу и отступлю. А я так больше не собираюсь делать. Хватит и одного раза, после которого вся жизнь пошла наперекосяк.
Максим был категорически против моего решения, но сделать он ничего не мог. Я предложил ему остаться и подождать нас здесь, за что получил гневную тираду в свой адрес и обещание, попросить Куперманов в следующий раз добавить мне в чай слабительного. Сомневаюсь, что они пойдут на подобное, но всё равно нужно теперь быть предельно осторожным.
И вот через полчаса мы уже стоим возле потрёпанного Ан-2, но котором и предстоит лететь. На корпусе виднелись довольно заметные круглые отверстия, которые говорили о том, что самолёту приходилось бывать под обстрелом. И это совершенно не прибавляло нам оптимизма. Впрочем, люди Ибрагима не обращали внимание на повреждения самолёта. Они постоянно о чём-то разговаривали. Периодически звучал смех. Говорить по-русски они не умели, и поэтому мы совершенно ничего не понимали. Но это и не было нужно. Мы летим, они нас прикрывают.