Наступила весна и жизнь в очередной раз доказала, как она прекрасна. Сам не знаю почему, но на меня всегда накатывают подобные мысли, когда природа начинает просыпаться. Сразу же отступают все проблемы и кажется, что тебе всё по плечу. Особенно в столь юном возрасте.
Все ребята из академии уже летали самостоятельно, о чём они постоянно хвалились в казарме после отбоя. Что также прибавляло мне хороших эмоций. Спор с Лёвой и его ребятами мы обязательно выиграем и тогда решится ещё одна проблема, которая продолжала периодически вылезать. Время от времени кто-нибудь из наших ребят задирал гражданских, и наоборот. Но все подобные случаи решались достаточно быстро.
Мои заместители поднаторели в разруливании подобных конфликтов и каждый раз с гордостью рассказывали, что им удалось решить проблему полюбовно. Ага, полюбовно! Устраивали драку между сцепившимися. Причём устраивали по всем правилам. Выставляя всё, как спарринг. И это полностью устраивало руководство. Такие спарринги практически всегда были до первой крови, или до того момента, пока не сдастся один из бойцов. Тут уж, как договорятся.
Я сам присутствовал на паре таких драк и был приятно удивлён. Всё действительно выглядело, как спарринг, а не как уличная драка. Даже присутствовали офицеры, которые порой ругались между собой. Споря, кто из бойцов победит.
Здесь у наших просто не было выбора. Капитан Лужный выкатил условие — если хочешь драться, то должен обязательно победить. А проиграешь, будешь тренироваться под его личным руководством. Забудешь про увольнительные и вообще любые привилегии, которые у тебя могли бы быть. Это был отличный мотиватор для наших. Попадать в руки к Лужному никто не хотел.
По мере того как продвигалось наше переобучение на Ил 62М, с нами несколько раз связывалось руководство в лице третьего. Причём связывался Таисий с нами, после каждого промежуточного этапа. И за каким-то чёртом разговаривал с каждым из нас минимум минут по десять. Причём задавал вопросы, совершенно несвязанные с нашим обучением.
А ближе к делу он и вовсе пригласил нас всех в Москву. Для чего так и не сказал. И этого не знал никто, включая Шпака.
— Моё дело маленькое, я должен вас научить управлять 62-м. И я это делаю. А уж, какие планы у руководства, понятия не имею. Меня в них не посвящают. Да и не нужно оно мне. Меньше знаешь — крепче спишь. — говорил нам Семён Григорьевич.
На этот раз никакой делегации из третьего оплота с нами не было. До аэродрома мы долетели самостоятельно. Причём за штурвалом сидел Валера. Это был его первый столь серьёзный вылет. И справился с ним парень на отлично. Правда, все мы немного нервничали и стояли у него над душой. Света и Алексей стояли, а я сидел в кресле второго пилота и в любой момент был готов перехватить управление. Но этого не потребовалось.
На аэродроме нас уже ждала машина, и вскоре я снова оказался на территории того экспериментального промышленного комплекса. Как всегда, нас встретила неизменная Эльза и повела к своему начальнику.
За эти месяцы Таисий сильно сдал. Не знаю, что произошло, но выглядел он намного хуже, чем обычно.
— И чего ты так на меня уставился? Хреново мне. Болею я. Вот и выгляжу столь дерьмово, — заявил третий, наливая себе коньяк. Я от него отказался, впрочем, как и остальные ребята. — Небось думаешь, что помру и не выполню своего обещания? Так можешь не переживать уже всё готово.
Третий достал из стола папку и бросил её мне. Остальные ребята непонимающе начали переглядываться, но это наше личное дело и знать о нём им не нужно. Не понимаю, зачем Таисий и вовсе заговорил об этом при посторонних. Точно хреново ему и болеет. Причём очень сильно.
В папке лежала всего одна газетная вырезка, на которой говорилось о столкновении двух самолётов. Но на этот раз многое изменилось. Погибли не все. Удалось спастись почти сотне человек, среди которых были так хорошо знакомые мне имена.
Всё, как мы и договаривались. Я помогаю конторе, а она делает так, чтобы мои дети и внуки остались живы. Свою часть нашего договора контора выполнила, теперь дело было за мной.
В том, что это правда я не сомневался. Во-первых, газета снова была отличного качества. Таких сейчас просто не выпускают. А во-вторых, на душе у меня было абсолютно спокойно. Не было никаких негативных чувств, как при нашем прошлом разговоре.
Я просто кивнул и вернул папку третьему. После чего мы все наблюдали, как сгорает этот лист в противопожарной урне. Пока это происходило, в дверь постучались и Третий крикнул, чтобы немного подождали.