***
За окном хлещет весенний питерский дождь, перемежаясь с задорным снежком. Невольник сидит с краю стола, помешивает лекарство в своей чашке. Нет уж, больше ничего, просто ни крошки еды нашего мира я ему не дам. Хватило мне одного раза! Накормила от щедрот души малиновым вареньем.
Сын уткнулся в телефон, какое счастье, что Денис так и не понял, откуда в нашей скромной квартирке взялся молодой мужчина. Голубь курлычет на верху кухонного шкафа. Он и не догадывался, что ему уготована судьба почтовой птицы. Целый час мы ловили его втроем, чтобы выпустить в окно. Но голубь решил остаться, и я его понимаю. Тепло, светло, если поискать в комнате сына, всегда можно найти крошки. Зато квартира теперь напоминает руины, представляю, как обрадуется свекровь, когда это увидит.
- Это кусочки медузы? Вы не знаете, госпожа?
- Пей, это сорбент. Он свяжет и выведет из тебя остатки аллергена.
- Веревками? Я не уверен, что...
Денис захохотал и резво подскочил.
- Мам, можно я к бабушке съезжу? Она очень просит. Ну, пожалуйста!
У Антонины теперь поселился мой бывший муж – чтоб его книжным стеллажом свекрови по голове припечатало! Я бы и не стала отпускать сына в ту чудную семейку, но портал нужно открыть поскорей, чтобы выпроводить Альера обратно.
- Езжай, дорогой. Только возвращайся не поздно.
- Спасибо, мам. Альер, у нас завтра снова алдерба, не забудь. Мне контрольную писать.
- Буду рад разъяснить вам эту тему, юный тем.
- Угу, - сын унесся из квартиры.
Альер набрал полную ложку вязкого сорбента, сморщился, поднес её к губам с таким видом, будто собирается принять яд.
- В составе зелья преимущественно бумага. Пей смело.
- Благодарю, что сказали.
Парень проглотил полную ложку этой редкостной дряни, сморщился и запил водой.
- Зачем тебе понадобился почтовый голубь? Решил отправить письмо своим? Ты же оказался в рабстве из-за того, что поднял восстание, верно?
- Я хотел отправить письмо отцу. Он болен. Клянусь вам.
- У тебя есть семья? - мое сердце вдруг ухнуло. Еще только сутки прошли с того момента, как я из жалости или по глупости купила этого человека на рынке. А кажется, что целая вечность. Вдруг он скажет сейчас, что дома его ждет жена, десяток детей или просто любимая. Сердце сжалось до боли.
- Только отец. С дядей я в ссоре.
- Жена?
- Нет, - качнул он головой, - Я прошу дозволить мне отправить почтовую птицу. Я не знаю, что сейчас происходит с отцом. Я был в отъезде, когда мне сообщили о его смерти.
- Ты же сказал, что он болен?
- Второе письмо сообщило, что отец заболел. Первое пришло по ошибке. Так вы позволите мне...
- Да, конечно. Что для этого нужно?
- Ваше разрешение и больше ничего. Мелкую птаху в ратуше выделят и так. Она полетит неделю.
- А экспресс почта существует?
- Голубь летит быстрее, - Альер выразительно посмотрел на пернатого, - Сокол будет у отца через несколько часов. К вечеру я получу ответ.
- Сколько это стоит?
- Золотого будет достаточно.
- Я дам. Отправь сокола, это важно. Если твоему папе понадобятся лекарства, я помогу.
- Диинае, - парень поднялся из-за стола, внезапно для меня встал на одно колено, опустил голову, коснулся губами моей руки, - Клянусь честью своей, я благодарен вам.
Я замерла от смущения, даже щеки заполыхали. Невероятно гордый, полный достоинства, образованный мужчина, истинный аристократ, стоит, склонившись передо мной, касается руки, и нет в этом жесте ничего унизительного. И нет разницы в том, что у него сияет клеймо на груди.
- Я надеюсь, все обойдется, - попыталась я вытянуть свою руку из его горячих пальцев.
- Дроу невероятно жестоки, опасны, но поразительно справедливы. Я счастлив, что узнал вас. - Угум.
И где это я жестока, интересно? На Землю притащила сквозь портал, скорую вызвала, помереть не дала, за лекарствами сбегала. Стало очень обидно.
- Идем. Почта – дело такое. На нее лучше приходить пораньше. Марку не забудь наклеить. Как думаешь, этот недобиток разнесет всю квартиру, пока нас нет?
- Почему недобиток?
- А кто его укусил?
- Без крови птицу не зачаровать. Ножа у меня не было. Полагаю, вам не о чем волноваться. Голубь больше не сможет ничего испортить.
- Ага. Потому, что портить больше нечего!
- Нет, просто голубь – птица дневная. Еще пара часов, и он уснет.
Глава 2
Стоит, выжидающе смотрит на свой рабский ошейник, зачарованная полоска кожи так и лежит у меня на комоде. Мне совестно, больно надевать ее на Альера. Но умом-то я понимаю, что иначе никак. Он невольник, сам виноват в этом. Преступник, повстанец, был осужден и даже не отрицает этого. Разве я имею право отпустить его так? Ошейник не даст рабу сбежать, совершить кражу, напасть на свободного.