-А как её убили? – прервав рассказ, вдруг резко спросила Игнатова.
-В тело было воткнуто девятнадцать металлических спиц. Такие, знаете, тонкие для вязания носков. Бабушка моя вязала, помню с детства, - Николаев грустно улыбнулся.
- Какой ужас… Кто мог совершить такое? Татьяна Петровна обожала вязать носочки для детей. Весь дом обвязывала. Всем дарила, добрая душа. Быстро так у неё получалось, - спицы в руках летали просто. По всей квартире эти спицы лежали с начатой работой из ниток разных цветов. Одновременно несколько пар вязала. Одни повяжет, потом другие. У меня тоже есть носки, подаренные ею, - зимой так здОрово в них, уютно, «хюгге», как говорят датчане. Вы не были в Дании? - (зачем я это спросила? -подумала Ирина).
-Нет, не довелось, - ответил следователь.
- Про племянника поподробней расскажите, пожалуйста - попросил Николаев.
- Игорь тоже врач, хирург. Часто заходит, навещает тётушку. Навещал…Мы с ним ровесники, обоим по тридцать семь лет, время летит, - как -то смущенно добавила Ирина. - Я нередко наведывалась к ней, приносила что-то нужное. А Татьяна Петровна, в свою очередь, всегда старалась приготовить что-нибудь вкусненького. Она была замечательной кулинаркой, любила угощать. Радовалась, как ребёнок, когда все с удовольствием ели и нахваливали её стряпню. Пыталась нас с Игорем свести, очень ей этого хотелось. Честно, мы даже попытались попробовать перевести наши отношения из дружеских в несколько другую плоскость, но ничего не получилось.
- Племянник её и нашел, не смог дозвониться, приехал, а там… -задумчиво произнёс Николаев. - Когда вы видели соседку в последний раз?
-Позавчера, да, третьего июня вечером, пили чай, с её замечательным царским вареньем из крыжовника. Мало кто умеет его варить. И крыжовник не всякий подойдет, а только сорта «Финик». Но зато вкуснятина получается - песня просто, а не варенье.
-Что-нибудь необычного в поведении Васильевой не заметили?
-Нет, всё было, как всегда, попили чай, я рассказала, что началась сессия и в следующий раз зайти смогу к ней не раньше, чем через неделю. Пожаловалась ей на участившиеся головные боли, и Татьяна Петровна посоветовала комплексное обследование и покой, который нам только снится. - Ирина грустно улыбнулась.-Закончится сессия, поеду в санаторий подлечиться, когда-то надо начинать заниматься здоровьем.
- А кому квартиру она завещала не знаете? Племяннику?
-Не знаю, про это мы никогда не говорили. Но, думаю, что Игорю, больше родственников у неё не было. Хотя, сами понимаете, у каждого человека есть свой скелет в шкафу.
Николаев задал еще несколько вопросов, Ирина ответила, подписала протокол допроса, оставила номер телефона и простилась со следователем. Николаев просил быть на связи, а если она что-то ещё вспомнит по делу, сразу же звонить ему.
После его ухода Ирина Павловна совсем расклеилась и уже еле стояла на ногах, голова раскалывалась, что-то там пульсировало и болью отзывалось во всём теле.
Она буквально доползла до кровати и не раздеваясь уснула.
Проснулась оттого, что кто-то звал её тонким детским голосом. Ирина с ужасом открыла глаза и в ночном полумраке квартиры увидела чей-то силуэт. Голос приказал встать и подойти к нему. Силуэт оказался халатом, небрежно брошенным на стул.
Ирина с облегчением вздохнула, но не тут-то было. Писклявый детский голос приказал открыть окно. Она даже не стала задумываться, откуда звучит этот голос, где прячется этот несносный капризный ребенок, просто подошла к окну и открыла его, впустив в комнату ночной город с громадами домов, утонувших в тусклом свете фонарей, и движущимися внизу огоньками автомобилей.
Голос смолк, были слышны только ночные звуки сонного города, давно знакомые и привычные.
Ирина закрыла окно, задёрнула шторы, разделась и вновь попыталась уснуть, у неё оставалось ещё несколько часов для ночного отдыха. Попытка номер два удалась, она так крепко уснула, что даже не услышала будильник. Пришлось собираться в два раза быстрее, чем обычно и вызывать такси. В десять часов начинался экзамен у третьекурсников.
Студенты уже ждали у двери кабинета. Как всегда элегантная, Ирина Павловна, стремительной походкой влетела в аудиторию, по пути поприветствовав собравшихся кивком головы. Разложила билеты и пригласила первую пятерку самых отважных.
Игнатова была преподавателем строгим, сразу видела, учил студент или списал, вторых начинала мучить вопросами и всегда выводила на чистую воду, проще сказать, заваливала.
Первым отвечал Олег Ефимов, круглый отличник, перфекционист, очень неплохо разбирающийся в философии. Ефимов достаточно бойко излагал политико-правовую теорию Макиавелли, но Игнатовой казалось, что она слышит мысли Олега, и там в этих мыслях он считает её, Ирину Павловну, идиоткой. И уже не мысленно он это произносит, а вслух, глядя ей прямо в глаза, говорит: