-Вы, Ирина Павловна, полная дура?
-Вы в своём уме, Ефимов???
Олег резко замолчал, глянул на преподавателя удивлённо - вопросительным взглядом:
- Не понял, Ирина Павловна, вы о чём?
Игнатова вышла из оцепенения, мысли студента уже не слышались ей, но проснулся и заголосил капризный ребёнок:
-Поставь ему хорошую отметку, иначе я буду всё время плакать.
- Отлично, Олег, можете идти.
Довольный студент быстро покинул пределы аудитории, а Ирина Павловна продолжала принимать экзамены, прислушиваясь к писклявому голосу ребенка в своей голове.
Надо сказать, что сегодня он был в хорошем настроении и не посоветовал Игнатовой поставить кому-либо неуд.
Вечером к писклявому добавился громкий инфернальный голос и стал говорить страшные слова о том, что коллеги по работе её не уважают и их нужно убить.
Ирина мотала головой, хлопала ладонями по ушам, ничего не помогало. Она никак не могла понять, что происходит, падала в пучину страха, неведения, всплывала и вновь слышала эти странные навязчивые голоса, сводящие её с ума. Наконец она додумалась заткнуть уши наушниками и о, чудо, -голоса исчезли.
Совсем обессиленная Ирина Павловна добралась до дома. Она уже ничего не хотела, кроме сна. Вытащив наушники, Ирина заставила себя залезть под прохладный душ, чтобы хоть немного прийти в себя. Как ни странно, стало полегче и голосов уже не было слышно.
Но заснуть никак не получалось, Ирина вертелась, считала овец, всё было тщетно.
Она вспомнила, что где-то в комоде среди нижнего белья должны быть хорошие снотворные таблетки и принялась их искать. Откуда у неё эти таблетки, Ирина не помнила, но точно знала, что выдавались они по рецепту и были очень действенными. Она с каким-то остервенением вытаскивала из комода и бросала на пол ненужные сейчас вещи, но никак не могла найти так необходимые сейчас пилюли.
Вдруг что-то легко звякнуло, ударившись о деревянный пол, - как могла попасть железяка в интимные предметы одежды? Ирина подняла с пола часть вещей и увидела под ними тоненькую железную спицу для вязания носков, темную с одного края и блестящую с другого. Она провела пальцами по темной части вязальной иглы и на них остался тонкий красно-бурый след.
Ирина в деталях вспомнила тот самый день, третье июня!
Она пришла к Татьяне Петровне с фруктами и вкуснейшим тортиком, купленном по пути во французской кондитерской.
Пили ароматный чай, говорили обо всем подряд – о начале сессии, о повышении пенсионного возраста, о новых соседях.
Вдруг в голове у Ирины писклявый ребёнок заявил, что хочет ёжика, потом заплакал так жалобно-жалобно, что Ирина не выдержала и закричала:
-Где я возьму тебе ёжика?
Соседка с ужасом посмотрела на Ирину, но не смогла произнести ни единого слова.
-Вон, сколько спиц лежит у бабушки, хватит на целого ёжика, - продолжал канючить противный тонкий голос.
Действительно, в корзинке лежало не менее двух десятков спиц, а рядом стопка разноцветных тёплых носочков, - Татьяна Петровна закончила работу.
Ирина, не понимая, что творит, начала монотонно втыкать в тело пожилой женщины спицу за спицей. Татьяна Петровна каким-то чудом смогла встать со стула, и, закрывая одной рукой лицо, а другой пытаясь вытащить спицы из своего тела, двинулась в сторону входной двери. Ирина со злостью подстреленной волчицы бросилась за ней, сбила с ног и, почти не глядя на жертву, в тупом исступлении вонзала в неё смертоносные прутья.
Закончив свою страшную работу, Игнатова с трудом поднялась и пошатываясь вышла из квартиры, захлопнув за собой дверь.
Детский голос в голове визжал от радости и благодарил за ёжика, потом приказал ей принять душ и заснуть. Ирина вдруг заметила, что держит в руках окровавленную спицу, она машинально открыла комод и сунула страшный предмет в нижнее бельё.
Стоя под душем, Ирина смывала с себя не только кровь, но и воспоминания об этом страшном дне, стирала его из памяти. Спала Игнатова как никогда крепко и снились ей яркие сны, как в далёком детстве.
Теперь, сидя на полу спальни и держа в руках спицу со следами засохшей крови, Ирина вновь услышала капризный лепет непослушного ребенка, на этот раз требующего немедленной прогулки. Эти вопли звучали в унисон с громким, протяжным звонком в дверь.
Но истошный вопль перекрывал звонок и требовал срочно выйти на улицу. Ирина подошла к окну, настежь распахнула его и еще долго-долго слышала задорный смех ребенка, очень довольного вечерней прогулкой.