Савелий смотрел на неё безумными глазами незнакомца. Он и в самом деле был безумен, безумной была сама цель, которой он посвятил свою жизнь. Алисе было неуютно среди бесконечного множества копий собственного лица, глядящих на неё со стен и полок. Но она понимала, что её страх ничто по сравнению с тем, что чувствовали те три девушки, которых он заманил куда-то, мучил, а затем убил.
- Ты держал их здесь? – спросила она, - Ты приводил их в эту квартиру, якобы на романтическое свидание. А отсюда ты увозил их уже мёртвыми, да?
Он кивнул.
- Они все были полными идиотками. Каждая из них гордилась внешним сходством с тобой, будто это была их личная заслуга. Каждая из них считала, что из-за этого сходства весь мир будет лежать у их ног. Они были свято уверены, что молодой, красивый, а, главное, состоятельный парень вроде меня рано или поздно обратит на них внимание. Самовлюблённые дуры!
Савелий прислонился спиной к дверце шкафа, на которой тоже висел постер с её изображением, и улыбнулся:
- Знаешь, что мне всегда нравилось в тебе, Элис? То, что ты всегда во всём сомневалась. Ты никогда не думала, что благодаря одной твоей красоте тебе всё будет дано. И на папочкины деньги не надеялась. Ты всего добилась сама, хотя могла просто плыть по течению. Поэтому ты – настоящая. А они – всего лишь бледные тени. У тебя ещё есть ко мне вопросы?
- Только один. Ты сказал, что сразу понял, когда мы с Майклом стали близки. Как ты мог понять это? Я ведь ничего тебе не говорила.
В его глазах, устремлённых на неё, мелькнула боль.
- Это было несложно. Я понял, когда услышал твою последнюю песню. Ведь она была именно об этом, о тебе и Майкле. Эта песня – лучшая из того, что ты когда-либо писала. Больше ты ничего не хочешь знать?
- Всё остальное я знаю, - сказала Алиса, - Ты привёз меня сюда, чтобы убить.
В комнате стало удивительно тихо. И лишь спустя несколько секунд этой абсолютной тишины какой-то назойливый звук вторгся в их сознание. Настойчиво звонили оба телефона – Савелия и Алисы.
Август, 2004 год
Август, 2004 год
Инга лихорадочно металась по кухне, поглядывая на лежавший на столе блокнот Савелия, словно это было тикающее зарядное устройство. В её руке была трубка радиотелефона. Непослушными пальцами она набирала номер Алисы, некоторое время слушала длинные жутковатые гудки, потом набирала номер Савелия. Оба телефона не отвечали.
« Велин, мальчик мой, что же ты натворил?! И как я могла не понять этого, не почувствовать? Я, слепая идиотка, радовалась, что ты так трогательно относишься к Алисе, что вы с ней так подружились, будто и в самом деле были братом и сестрой. А ты всё это время думал совсем о другом и относился к ней по-другому. Что же теперь будет?..»
Она снова набрала номер Алисы. Телефон по-прежнему не отвечал. Наконец спустя полчаса ей удалось дозвониться до Марка Бергмана. Слышимость была ужасной – в трубке что-то гремело и визжало.
- Марк, это Инга Виннер! – прокричала она в трубку, - Я должна срочно поговорить с Алисой!
Шум немного утих – наверное, продюсер отошёл подальше от его источника.
- Здравствуйте, Инга, - голос его звучал чуть приглушённо и очень устало, - Я далековато от гримёрки девочек. Вы бы лучше позвонили ей на мобильный.
- Я звоню уже полчаса! Она не отвечает! – выкрикнула Инга, - Марк, это не каприз - мне срочно нужно с ней поговорить! Прямо сейчас!
- Ладно, - вздохнул продюсер, - Мне понадобиться минут пять, чтобы дойти дотуда. Она вам перезвонит.
- Побыстрее, пожалуйста! – попросила Инга, но в трубке уже раздались короткие гудки.
- Что случилось, Марк?
Продюсер вздрогнул и резко обернулся. Это был Самир.
- Звонила мать Алисы. Она срочно хочет поговорить с ней.
- Сейчас? – удивился Сэм, - Время вообще-то не совсем подходящее. Девочкам не мешает отдохнуть перед выступлением.
- Знаю, - махнул рукой продюсер, - Но она очень настаивала. Придётся побеспокоить Алису.
- Может, лучше после концерта? – засомневался Сэм.
- Ты не знаешь Ингу. Она будет звонить, пока не добьется своего.