Скажу, что платье не для осеннего сезона. Верх полностью открыт. Даже бретелек нет. Однако имелась длинная пушистая юбка, широкими волнами переходящая в шлейф. От такой красоты я бы и в обычной жизни не отказалась, а тут только ради того, чтобы отснять пять минут клипа. Вот только был один минус — корсет. Он, как оказалось, практически как настоящий. Сама не надену. К счастью, через минуту в машину постучалась координатор Ван.
— Ну, что скажешь? — улыбнулась девушка. — Красиво, не так ли? Как только менеджеру Ма позвонили и попросили прихватить платье, я велела ему не церемониться и взять то, что надела бы даже королева!
— Да уж, с платьем вы прям расстарались, — улыбнулась я, поворачиваясь к девушке спиной и готовясь к тому, что сейчас стенки моего желудка познакомятся с друг другом.
Раз! И, как и ожидалось, я чуть было свои лёгкие не выплюнула. Ну координатор Ван и даёт. А сама такая вся из себя ранимая. С одного раза мне корсет затянула. Теперь, правда, дышу не пойми чем. И даже не понятно, дышу ли, но, как пояснила координатор, результат того стоит. Я выгляжу идеально. Надеюсь, что это так.
В машину вновь постучали. Это оказалась Ко Ми Нам.
— Нуна, Кэт, тут у нас в сценарии небольшие изменения произошли, вы готовы? — спросила девушка.
— Изменения? — встревожилась координатор Ван. — Какие? Мне никто ничего не сказал.
— Они произошли прямо сейчас, — пояснила Ми Нам. — Решение режиссёра.
— Ох уж этот… — злилась координатор. — Ладно, видимо ничего не поделаешь. Что изменилось?
— Ну, для Кэт ничего особенного, — пожала плечами Ми Нам. — Правда, теперь мне её необходимо подвести к белой часовне, а дальше всё, как по сценарию. Но только нужно быстрее действовать, уже вечереет, прохладно становится.
— Хорошо, — кивнула координатор. — Мы уже готовы.
Мда… режиссёр оказался ещё тем приколистом. Изменил сценарий до невозможного. Теперь Ко Ми Нам медленно вела меня под руку по каменной лестнице к часовне. Ветер усилился, заставляя ярко-жёлтые листья подниматься с земли и кружится под ногами. Всё идеально, даже лучше, если не считать того факта, что я скоро инеем покроюсь. Как же холодно! Первое платье было намного теплее. Но нет, нас снимает десяток камер, нужно улыбаться, мать твою. Улыбаться!
А на вершине лестницы около самой часовни стоял Хван Тхэ Гён. Вот… Джереми! Ведь уверена, его вопли услышал режиссер, вот и изменил всё в последнюю минуту.
— Давай быстрее отснимем сцену и домой, я уже рук не чувствую, — еле заметно бросила я парню, понимая, что звук камера не записывает.
— Ты-то хотя бы до этого сидела в тёплой палатке, а я уже второй раз через этот ледяной Ад прохожу, — отозвался Тхэ Гён, также стараясь поменьше шевелиться и играть лицом.
— Отлично! — кричал нам режиссёр со своего кресла. — Теперь с выражением печали, оденьте кольца друг другу.
Солист медленно взял мою правую руку, достал обручальное кольцо и плавно его надел на палец. Ладонь парня, по сравнению с моей, казалась горячей.
— Хорошо… — радовался режиссёр. — А теперь посмотрите друг на друга с грустью и скажите что-нибудь, словно вы клянётесь в вечной любви.
— Кэт, — начал Тхэ Гён. — Твоя рука такая холодная, что мне кажется ты уже одной ногой на том свете. Я даже твоего пульса почувствовать не могу.
— Тхэ Гён, — я постаралась сделать выражение грусти, но как оказалось, и стараться незачем. — Может ты не поверишь, но я чувствую то же самое. Ещё немного и мне можно будет отдельно заказывать катафалку.
— Молодцы! Очень хорошо! — кричал нам режиссёр. — А теперь, Хван Тхэ Гён, ближе…
Парень медленно стал приближаться в мою сторону, наклоняясь к самому лицу. Я отчётливо почувствовала исходящий от него жар. Ох, какой же он, наверное, сейчас тёплый. Мы слегка повернулись, не давая возможности увидеть камере наших лиц. Всё и так ясно. Прошло несколько секунд, но фразы «Снято!», так и не дождались. Режиссёр тянет.
— Что же так долго? — уже дрожал мой голос.
— Думаю, он чувствует твой непрофессионализм, — усмехнулся Тхэ Гён.
— А почему только «мой»? — злилась я. — Ты тоже тут!
— Э-эх, ты права… — театрально вздохнул парень. — Видно, придётся всё брать в свои руки и делать, как полагается.
— О чём ты говор…? — не успела я опомниться, как почувствовала горячие губы Тхэ Гёна.
Сердце забилось с бешеной скоростью отдаваясь звонким «Ту-дум!» в ушах. Самое ужасное было то, что хоть мозг и понимал, что тут что-то не так, тело, нашедшее единственный источник тепла, двинулось навстречу к парню. Его сердце билось также быстро. Может даже быстрее, не знаю. Мысли путались, и единственный вопрос, который вертелся у меня в голове, звучал как: «ЧТО?!».