Прочитав письмо до конца, Максим ошалело глядел на листок. Он ничего толком не понял, он не знал, когда было написано это письмо, как оно оказалось под столом… Постепенно соображая и сопоставляя факты, он вспомнил, что Лера месяца три назад разбирала бумаги матери. Она была чем-то расстроена… Может быть, она когда-то давно написала это письмо? Но нет, не похоже, что очень давно… Если оно лежало в коробке, то там может лежать что-то еще, о чем он не имеет представления? Он, как дурак, привык верить ей и не придавал значения слишком многим вещам… — Максим снял с полки коробку с бумагами Софьи Дмитриевны и стал тщательно перебирать их… Скоро у него в руках оказался пустой конверт с обратным адресом Юргена Грасса. Это заинтересовало Максима, он быстро протрезвел, оживился и повел расследование. Он живо представил себе, как впервые увидел Леру, одиноко бредущую по улице под дождем… У нее был такой вид, странный, отрешенный, печальный…
Максим внимательно, страницу за страницей, пролистывал дневник покойной тещи, сначала он не увидел ничего нового для себя, он хорошо знал историю Корнаутовых, но он продолжал искать… Рядом с ним в пепельнице вырастала гора окурков, наконец он нашел то, что искал… Сначала он был в шоке от всего, что узнал. Он даже не мог понять, какое чувство по отношению к Лере он испытывает сейчас сильнее всего — злость, обиду, ревность или жалость… Потом он стал размышлять, и чем больше он думал, тем теснее сплетались в его сознании события давних дней с тем, что происходит сейчас. Многое из того, чему он раньше не придавал значения, приобретало теперь для него иной, особый смысл. Странное поведение Леры, ее слова, даже выражение лица… «Она всегда думала о ком-то другом, она никогда не любила меня!» Эта мысль показалась Максиму столь ужасной, что он попытался отмахнуться от нее и не смог… Образ неведомого соперника преследовал его, и, решив разобраться во всем до конца, он начал действовать…
Лера ждала у метро, нервничала, поглядывала на часы.
— Привет! — Юрген, с рюкзаком на плече, вышел из такси и подбежал к Лере. — Я плохой немец, я опаздываю на свидание.
— Ты прекрасный немец!
— Правда? — улыбнулся Юрген.
Лера поцеловала его в щеку.
— Осторожно, — сказал он, — ты можешь вскружить мне голову.
— Это было бы замечательно! — Она взяла его за руку.
— Куда ты меня ведешь? — спросил он.
— Сюда, — она показала рукой на бульвар. — Это недалеко.
Они медленно пошли рядом, потом Лера сказала:
— Вот здесь, семь лет назад, меня провожал один парень…
— Интересная экскурсия, — усмехнулся Юрген.
— На нас неожиданно напали несколько подвыпивших хулиганов. Максим уложил всех и спас меня. Но один поднялся и ударил его ножом.
— Почему нет памятника?
— Он не умер, — сказала Лера. — И все это, к сожалению, совсем не смешно.
— Я понял. Он выжил, и ты вышла за него замуж.
— Как ты догадался? — удивилась Лера.
— Это очень просто. Я режиссер. Моя профессия угадывать сюжет. Твой муж инвалид, ты не можешь его оставить. Это мелодрама.
— Он вполне здоров.
— Значит, он супермен, это тоже интересно, action, боевик.
— Мой муж милиционер, — засмеялась Лера, — следователь уголовного розыска.
— О! Он опасный человек! За нами никто не следит? — Юрген остановился, обнял Леру. — Я сейчас тебя поцелую. Потом меня арестуют как немецкого шпиона.
— Политический детектив, — рассмеялась Лера. — Но пусть он будет с хорошим концом…
— А с каким? — с интересом спросил Юрген.
— Герои сумеют скрыться от преследования и будут жить долго и счастливо…
— Мне это нравится, — сказал Юрген.
— Ладно, идем, нас ждут.
Адик открыл дверь, по-дружески поцеловал Леру, протянул руку Юргену.
Из глубины квартиры доносились звуки рояля, странные, печальные, похожие на человеческие голоса.
— Какая интересная музыка! — удивился Юрген.
— Это Серый. Он сегодня в ударе. Выдал новые стихи, а теперь импровизирует.
Адик повел гостей в огромную комнату, обитую посеревшими от времени одеялами, хранившими в своих пропыленных недрах историю бард-рока. За роялем сидел бледный, осунувшийся, но вполне счастливый Ваня, рядом с ним, облокотившись на исцарапанную черную крышку, служившую одновременно акустической деталью и обеденным столом долгие годы, стояла Наташа. В глубине комнаты, в табачном дыму, обозначились еще две фигуры — ударник Геша по кличке Ринго-2 и бас-гитарист Никита. Надо сказать, что музыкант он был классный. Над ним, конечно, в первое время тяготела тень Вовчика, но он сумел терпеливо вынести это, преодолеть, обрести свое лицо и доказать, что достоин занять вакантное место в «Квадро».