Лев женат.
Он женился на своей однокласснице в 18 лет, спустя три месяца после окончания школы. Через полгода после свадьбы у них родился сын. Нетрудно догадаться, что их свадьба была по залёту. Алина Быстрицкая не работала ни одного дня в своей жизни. Сейчас она счастливая жена самого богатого человека в городе, занимается благотворительностью, помогает приютам для собак и домам престарелых.
Подскакиваю с кровати и направляюсь к ноутбуку за столом. Поднимаю крышку и принимаюсь по десятому кругу листать фотографии Льва и Алины Быстрицких с публичных мероприятий. Вот летом они на благотворительной акции по посадке деревьев в парках. Госпожа Быстрицкая в платье от «Шанель» и туфлях от «Диор» неумело пытается засыпать землей, засунутое в ямку дерево.
А вот Лев и Алина Быстрицкие вместе со своим шестнадцатилетним сыном Арсением на открытии ледового дворца в Печорске. Ледовый дворец, конечно же, принадлежит Быстрицкому, кому ж еще. Алина держит под руку мужа и счастливо улыбается объективам фотокамер. Их сын тоже силится улыбнуться на камеру.
На следующей фотографии Лев с обожанием и восхищением смотрит на свою прекрасную супругу. У нее идеально гладкие светлые волосы, выразительные карие глаза и накаченные силиконом губы.
Ну просто идеальная семья.
Вот только на самом деле она фиктивная. Теперь я в этом не сомневаюсь.
Самое первое, что вызвало у меня большие подозрения, когда я стала копать на Быстрицкого, — это то, что Лев весь свой бизнес переписал на двоюродных братьев, а не на жену. Когда предприниматель идет в политику, обычно все свое состояние он переписывает на супругу и на совершеннолетних детей. Сыну Быстрицкого еще 16 лет, значит, он должен был абсолютно весь свой бизнес переписать на жену.
Но Алина Быстрицкая не имеет ровным счётом ничего. У нее в собственности только дом, доставшийся ей от родителей. Лев не переписал на нее ни один даже самый чмошный магазин. Абсолютно весь свой бизнес он передал двоюродным братьям.
Он что, доверяет им больше, чем собственной жене, на которой женат вот уже семнадцать лет и с которой растит сына???
Есть и еще кое-что. Через год после того, как у Быстрицких родился сын, Лев ушел в армию. Взял академотпуск в институте, оставил жену с годовалым ребенком, у которого зубки и колики, и пошел служить в армию. Вернулся из армии и продолжил учиться в институте.
Все вместе это казалось мне подозрительным с самого начала. Но все же я не могла до конца поверить, что Лев вот так просто, без малейшего зазрения совести может изменить своей жене с первой встречной на дороге девушкой. Я думала, он со мной играет, флиртует… Но Лев на самом деле меня поцеловал и был готов пойти дальше.
Поцелуй выбил у меня почву из-под ног. На несколько секунд я действительно растворилась в нем. До сих пор по коже пробегает волна мурашек, когда вспоминаю, как Лев меня целовал.
Так, Ира, соберись. Не забывай, зачем ты позволила Быстрицкому тебя целовать и целовала его в ответ. Чтобы убедиться, что у него фиктивный брак и он изменяет своей жене.
А теперь дело за малым: отыскать его обиженных любовниц и вывести их в свет. Посмотрим, как разрушенный имидж идеального семьянина, любящего мужа и отца ударит по рейтингу Быстрицкого. А то что-то слишком много людей в городе его поддерживают. Надо это исправить.
Глава 8.
Лев
Возвращаясь вечером домой из штаба, снова погружаюсь в мысли об Ирине. Ни идеи, что теперь с ней делать. Я не могу игнорировать тот факт, что она приехала из Москвы по мою душу. Наверное, меня могла бы греть мысль о том, что мою кандидатуру поддерживает 90% населения города, но Москва никогда не делает ничего просто так.
Моим основным соперником на выборах станет Ирина, и уступать ей я не намерен. Не для того я столько лет готовился к этим выборам.
Но воспоминание о нашем знакомстве, ужине и поцелуе все равно приятно греет изнутри. Губы сами собой расползаются в улыбке, когда я мысленно возвращаюсь обратно в дом отдыха.
И все-таки Ирина до умопомрачения красива, и устоять перед ней невозможно…
Сам не замечаю, как за воспоминаниями подъезжаю к своему дому. У меня трехэтажный коттедж на окраине Печорска, в частном секторе. Ворота автоматически открываются, и я заезжаю во двор. Паркую свой «Мерс» рядом с белым «Каеном» Алины и захожу в дом. Свет на первом этаже горит только в одном помещении — на кухне. Туда и иду.
Встав в дверном проеме, наблюдаю картину маслом: моя жена, закинув ноги на стол, в одной руке держит стакан с коньяком, а во второй тонкую сигарету.