— Да уж, от Сизовой действительно удивительно такое наблюдать, — покачал он головой, засыпая зёрна в кофемолку. — А Литвинов знает, что ему не поздоровится, если проболтается.
Я наблюдала, как он ловко управляется с кофеваркой, и на душе стало тепло и немного щемяще-грустно.
— А мне… если честно, немного грустно, — призналась я тихо, подходя к нему и заглядывая в глаза. — Что в следующем году ты не будешь вот так стоять передо мной в аудитории, читать свои заумные лекции и делать вид, что я тебя абсолютно не интересую.
Он отложил ложку, повернулся ко мне и притянул к себе. Его руки обняли меня за талию.
— Ничего, — прошептал он, и его губы коснулись моих. — Такие лекции я могу тебе устраивать и дома. С практическими занятиями. И без лишних свидетелей.
За окном зашумел ветер, но на кухне было тепло и уютно от его слов, от запаха свежего кофе и от понимания, что самые важные лекции в жизни только начинаются. И проходить они будут далеко от университетских аудиторий.
К вечеру квартира Марка наполнилась другими, не менее прекрасными ароматами — томлёного мяса с травами, хрустящей картошки с розмарином, свежего хлеба и различных салатов. Мы готовили вместе, плечом к плечу, в лёгкой борьбе за разделочные доски и лучший нож. Это был наш танец — слаженный, привычный, исцеляющий.
Медленно, но верно за большим деревянным столом собирались его друзья. Первым пришёл Пётр с супругой Ириной — милой, круглолицей женщиной с лучистыми глазами. Она сразу обняла меня, прижала к себе и, поцеловав в щёку, протянула домашний пирог с черникой.
Затем появился Денис. Он вошёл с привычной для сотрудника полиции уверенностью, но в глазах читалась лёгкая неуверенность, будто он боялся нарушить хрупкий мир этого вечера. Он тоже обнял меня, коротко и по-мужски, похлопал по плечу.
— Всё в порядке? — спросил он тихо, и я кивнула, понимая, что он спрашивает не о физическом состоянии.
Ярик нервно сидел за столом, вертя в руках салфетку и поглядывая на часы, пока мы с Ириной совершали последние приготовления. Его нога подрагивала под столом.
— А твои друзья же тоже придут? — спросил он, и в его голосе слышалось напряжение.
— Конечно, Даня обещал заглянуть, — ответила я, наблюдая, как на его лице сменяются эмоции: надежда, страх, разочарование и снова надежда.
Когда с балкона вернулись Марк и Денис, обсуждающие что-то своё, мужское, в дверь наконец позвонили. Я бросилась открывать, и коридор мгновенно наполнился громкими, перекрывающими друг друга голосами.
— Никусииииик! — проорал Даня, вваливаясь внутрь и заключая меня в свои объятия, пахнущие морозом и его любимым парфюмом. Он чмокнул меня в щёку. — Мы купили вино! — он триумфально протянул красивую бутылку, но его взгляд упал на Марка, и его энтузиазм мгновенно испарился. Он побледнел. — Но мы пить, наверное, не будем... — он буквально выхватил бутылку из моих рук и протянул её Марку, опустив глаза. — Марк Викторович, это вам.
В воздухе повисла напряжённая пауза. Все замерли, наблюдая, как Марк медленно, с притворной суровостью рассматривает и бутылку, и перепуганного студента. Я мягко коснулась его плеча, и его лицо смягчилось.
— Спасибо, Литвинов, — произнёс он, и в его голосе зазвучала знакомая лекционная интонация, но с лёгкой насмешкой. — Но если это взятка за зачёт по клинической психологии, то ты попал.
Всеобщее напряжение разрядилось взрывом смеха. Бедный Даня, вешая куртку, наклонился ко мне и жалобно прошептал на ухо:
— Похоже, я никогда не сдам твоему тирану клиническую психологию.
— Ничего, — успокоила я его, проводя всех на кухню. — Я помогу.
За большим круглым столом началась рассадка. Ярик, заметив Лилю, подскочил с места и с галантностью отодвинул стул.
— Лилия, прошу, садитесь, — произнёс он, и в его глазах читалась настоящая мольба.
Но та лишь бросила на него холодный, оценивающий взгляд и уверенно заняла место слева от меня.
— Нет, спасибо, — парировала она с лёгкой, язвительной улыбкой. — Я со стороны невесты, — пошутила она.
Ярик грустно улыбнулся и опустился на свой стул, но я поймала его взгляд и подмигнула, давая понять, что не всё потеряно.
В итоге с обеих сторон меня окружили Лиля и Даня, создав живой барьер. Марк, желавший занять место рядом со мной, лишь тяжело вздохнул с комичной беспомощностью и устроился напротив. Даня театрально прижался ко мне, делая вид, что ищет защиты от "грозного преподавателя", что вызывало новые взрывы смеха. Эта лёгкая, дурашливая атмосфера была лучшим лекарством — она стирала последние следы напряжения и напоминала, что жизнь, настоящая, шумная и чудесная, продолжается.
Кухня гудела от смеха и оживлённых разговоров. Бокалы наполнялись вином, мужчины ухаживали за женщинами, и когда всё было готово, Марк, на правах хозяина квартиры, первый встал с места, призывая всех к вниманию.
— Хочу предложить тост, — его голос, обычно такой собранный и профессорский, сейчас звучал тепло и расслабленно. — За эту встречу. За то, что мы все здесь собрались. За то, что самые тёмные дни остались позади, а впереди... — он посмотрел на меня, и в его глазах вспыхнула тёплая искорка, — впереди только светлое. За нас!
— За нас! — хором подхватили гости, и в звоне бокалов было столько надежды и радости, что по коже побежали мурашки.
Атмосфера была на удивление лёгкой и по-домашнему уютной. Денис и Пётр оживлённо спорили о футболе, Ирина и я обменивались рецептами, а Даня, окончательно освоившись, отпускал шутки, заставляя всех смеяться. Даже Марк, обычно сдержанный, хохотал, откинувшись на спинку стула.
Именно в этот момент Ярик, слегка навеселе и явно воодушевлённый общей атмосферой, обвёл всех весёлым взглядом и произнёс:
— А знаете, что? Так хорошо сидим. А вам не кажется, что было бы здорово встретить вместе и Новый год? Осталось-то совсем ничего!
Его взгляд скользнул по лицам и остановился на Лиле, в котором читалась немая надежда.
Подруга, в этот момент как раз откусывая нежный кусочек мяса, подняла на него холодные глаза. Она положила вилку и нож на тарелку с изящной медлительностью.
— У меня на Новый год приезжает вся родня, — произнесла она ровным, не оставляющим пространства для дискуссий тоном. — У нас запланирован большой семейный ужин. Очень... традиционный.
Ярик, не сдаваясь, улыбнулся во всю ширь своего добродушного лица.
— А что, я не против познакомиться со всеми сразу! Сэкономить время, так сказать.
Он не успел договорить, как взгляд Лили стал таким ледяным и пронзительным, что, казалось, воздух вокруг неё покрылся инеем. Она медленно подняла со стола свою вилку, не как угрозу, а просто как бессознательный жест, и внимательно её рассмотрела.
— Понял, — быстро выдохнул Ярик, откидываясь на спинку стула и поднимая руки в шутливой защите. — Слишком рано для знакомства с семьёй. Принято.
Его комичный жест вызвал новый взрыв смеха вокруг стола. Даже серьезный Денис фыркнул, а Пётр похлопал Ярика по плечу.
Тема, однако, была подхвачена.
— А мы с Ириной улетаем в Финляндию, — сказал Пётр, обнимая жену за плечи. — В домик у озера. Кататься на лыжах и в баню, пока ребенок с бабушкой будет.
— Я дежурю, — вздохнул Денис. — Так что встречать буду в участке, с коллегами. С шампанским и оливье, само собой.
— А я... — Даня мечтательно взглянул в потолок. — Возможно, навещу Мишку в деревне, ну и маму заодно.
Все взгляды невольно переместились на нас с Марком. Он перехватил мой взгляд и улыбнулся, а его нога коснулась моей под столом.
— А я как раз хотел посоветоваться с Никой, — начал он, и его голос притих, став более интимным, хотя его слышали все. — Куда лучше махнуть сразу после сессии? Например, я думал про горнолыжный курорт в Альпах. С камином и глинтвейном. Или... — он прищурился, глядя на меня, — рвануть на край света. В Исландию, смотреть на северное сияние. Ну, что думаешь, Благоволина? Горы или льды?