Нет, я не умерла, хотя сейчас предпочла бы сквозь землю провалиться от такой сцены, где я в главной роли сижу на холодной щебенке в новогоднюю ночь, испачкав себя и платье кровью в окружении двух парней и за всем этим наблюдает рыжая девица из его автомобиля….
Глава 1
Вероника
Четыре месяца назад…
Стоя у подножия величественного трехэтажного здания, я с замиранием сердца вглядывалась в вывеску, стараясь запечатлеть огромные буквы в своей памяти. Лето закончилось, но до сих пор меня не покидало удивление от того, что я стала студенткой педагогического университета, удачно поступившей на факультет психологии.
Этот путь был тернист: лишь со второй попытки мне удалось набрать минимально необходимые баллы на экзамене по биологии, чтобы преодолеть порог. И хотя бюджетное место было недоступно, куда я старалась попасть, я была безмерно счастлива, что меня приняли на платное отделение — спасибо моему папочке.
Переезд в другой город стал не просто изменением окружения, но и символом нового начала. Я оставила в прошлом родной дом, в котором жила со своей мамой и старых друзей, что одновременно вызывало во мне грусть и беспокойство о том, что ждёт впереди. Настроение колебалось между тоской по прошлому и предвкушением новых открытий, порождая во мне внутреннюю борьбу, но в глубине души я чувствовала, что это начало чего-то важного.
Город, куда я переехала, сразу поражал своей двойственностью: он был как старинная книга в новом переплёте — с ароматом времени, но в глянцевом блеске обложки. Он раскинулся широко, с размахом — шумный, многолюдный, живущий на полном дыхании. Здесь было всё: университеты, кампусы, исследовательские институты, галереи, кофейни, парки, трамваи и вечерние пробки на мостах.
Повсюду чувствовалось, что сюда пришли деньги и амбиции. Старые здания — с фасадами в цвете выжженного песка, с балконами, лепниной и колоннами — не сносили, как обычно, а реставрировали с любовью. Им возвращали величие, и они снова гордо взирали на город с высоты своих веков. Архитектура здесь говорила громко и с характером: эхо старого академического духа — смешанного с утонченным южным светом.
Но едва стоило свернуть за очередной квартал, как перед глазами возникали новостройки — свежие, гладкие, иногда дерзкие в формах, с большими окнами и геометрией будущего. Районы обновлялись буквально на глазах. Город рос вверх и вширь, как будто сам не верил, что способен на это. Он не боялся меняться.
Зима здесь — скорее пауза, чем полноценное время года. На месяц-два температура опускалась до мягкого холода, редкие лужи покрывались тонкой, почти символической коркой льда, и на улицах появлялись пальто — больше ради эстетики, чем из нужды. Снег считался событием, и когда он всё же случался — пусть даже тонким слоем — город замирал и любовался собой, словно в зеркале.
Жара была постоянной спутницей, и это меня тяготило. Она липла к коже, текла по асфальту, делала воздух плотным. Но всё искупалось близостью моря. Оно находилось всего в часе езды — тёплое, солёное, бескрайнее. Я знала: стоит только захотеть — и можно сбежать к его синеве, лечь в горячий песок, слушать плеск волн, и, на миг, забыть обо всём.
Здесь было другое небо. Светлее. Шире. Солнце вставало раньше, чем я привыкла, и задерживалось над крышами дольше. А вечера были золотыми — с медным отблеском на стекле и тенями от высоких колонн на старинных площадях. Этот город не был родным. Но у него был голос — уверенный, звучный, зовущий. И я, возможно, впервые за долгое время, захотела услышать, что он скажет дальше.
Мои родители развелись около шести лет назад, и с тех пор я проживала лишь с мамой. Отец, поглощённый развитием своего строительного бизнеса, почти не принимал участия в моём воспитании, но щедро поддерживал нас материально. Он сразу же взял на себя оплату моего обучения и покупку жилплощади в городе, в который перебрался и жил из-за работы уже несколько лет. Мама же владела небольшим салоном красоты и имела множество постоянных клиентов, что обеспечивало стабильную работу и заработок ей и её сотрудницам.
И какого же было удивление родителей, когда я высказала своё желание пойти учиться именно на психолога. Родившаяся в семье карьеристов-бизнесменов дочь выбрала иной путь. Отец был просто поражён, но что поделать, ведь я не ощущала призвания стать бизнес-леди и идти по стопам родителей; гораздо интереснее мне казалось погружаться в мир человеческих мыслей и чувств. Хоть он и никогда не говорил об этом, я знала от мамы, что он хотел изначально сына, чтобы было кому передать своё дело, но, увидев меня в первые минуты моей жизни, умилился настолько, что позабыл о своём принципе.
Их расставание произошло мирно; брак давно изжил себя, так как оба были погружены в карьеру и редко видели друг друга. Иногда казалось, что они даже не осознали своего разрыва и продолжали жить, словно ничто не изменилось, только в разных квартирах, каждый следуя своим путем. Но свои обязанности родителей они выполняли исправно, так что их любовью я не была обделена, нас всех троих все устраивало. Лишь только во мне утвердилась четкая позиция: в отношениях или браке карьера не должна быть на первом месте, и моя будущая профессия как раз помимо дохода, приносила бы в семейную жизнь полную гармонию.
Второго сентября было жарко, как в июле. Я все еще не могла свыкнуться с тем, что климат в этом городке так разительно отличается от привычных с детства круглогодичных дождливых и пасмурных дней. Здесь царило вечное тепло, и если дождь еще изредка наведывался, то снег был неслыханной роскошью. Местные жители понятия не имели о суровых зимах с тридцатиградусными морозами, предпочитая палящее солнышко, а я, наоборот, не любила жару и тяжело ее переносила. Но все-таки у этого места был один неоспоримый, огромный плюс — море. Всего в часе езды от города. Отец часто брал меня в путешествия, и из всех увиденных мною уголков самые запоминающиеся были те, где было море.
В ушах находились маленькие вакуумные беспроводные наушники, из которых играл трек Sabrina Claudio, ZAYN — Rumors. Я стояла, словно завороженная, и все еще наслаждалась этим чувством, готовясь войти в огромное бежево-желтое здание с высокими колоннами. На душе было волнительно и тревожно. Из-за переезда я не смогла попасть на знакомство с группой и преподавателями первого сентября, так что теперь чувствовала себя не в своей тарелке.
Мне хотелось остаться жить в общежитии, как истинному студенту, и познать все его прелести, но, как я уже говорила, отец купил для меня небольшую, но уютную квартиру-студию неподалеку от университета. К сожалению, грузовик с необходимой мебелью уехал не на тот адрес и опоздал, а мне пришлось ждать их до двух часов дня, чтобы подписать все бумаги и принять свои вещи. Поэтому, естественно, я опоздала на торжественное открытие учебного заведения и получение студенческого билета и теперь с некой нервозностью покусывала губы, словно это меня могло успокоить.
Выдохнув, я расправила плечи и ступила в стены одного из самых крупных в городе университета. Широкие окна, длинные колонны, бархатные шторы и огромные аудитории были пропитаны невесомой стариной, словно время здесь застыло, однако это лишь добавляло вузу особого шарма. Пройдя по первому этажу, я наткнулась на список групп с фамилиями, а затем и на расписание семестра. Запечатлев эту информацию на телефон, я поднялась на второй этаж, где первой парой значился предмет «Социальная психология».
У аудитории уже толпились молодые люди, и несложно было догадаться, что именно они — моя группа. Нас оказалось около двадцати: кто-то образовал мини-группы по три-четыре человека, а кто-то, как и я, стоял в одиночестве, вертя головой из стороны в сторону. Не успев всех разглядеть, к нам подошла высокая молодая женщина с журналом и ключами в руках. Улыбнувшись и поздоровавшись, она впустила нас в аудиторию, а сама зашла последней и дождавшись тишины сказала: