— Ник, пожалуйста, никому не рассказывай, — взмолился парень.
— Может, стоит поговорить с отцом? Он поможет. Он поймёт… — попыталась я предложить ему помощь, но тот лишь снова закипел и вскинул руками.
— Нет! Отцу особенно не говори! Я сам разберусь с этим.
— Я вижу, как ты разбираешься, — бегством ты ничего не решишь, — заключила я, обхватив ноги руками. Внезапно стало холодно.
— Что-нибудь придумаю, просто дай мне на это время, пожалуйста.
Я еле заметно кивнула, но Глеб заметил это и расслабленно выдохнул, я же, наоборот, ещё больше напряглась и задумалась. Так странно. Со мной рядом сидит человек, которого, пусть я и знаю всего лишь год и то не очень близко, но он зависел от меня… а ещё уже считал себя мёртвым. От этой мысли становилось жутко. Да, я не пускала Глеба так глубоко в сердце, как, например, Даню или Лилю, которые были мне уже близкими друзьями, но я не могла просто оставить его одного со своей проблемой, я не могла отказать ему, даже несмотря на то что мне придётся отказаться от поездки к маме, от празднования дня рождения подруги и от самой долгожданной встречи с человеком, к которому меня тянет с космической силой.
Месяц. Много или мало? Хватит ли этого времени для того, чтобы найти выход? А для того чтобы разлюбить?
Марк… Сколько же ещё нам предстоит преодолеть времени и расстояния?
Глава 45
Марк
— Получи! Ха-ха! — Ярик победно махнул руками, в которых был геймпад, с лицом человека, который будто не просто победил в виртуальной драке, а выиграл миллион. — Это была лёгкая катка, чувак, ты просто жмёшь на все кнопки подряд без особого интереса, а нужно знать комбинации… — он растянул последнее слово, сделав ударение на букву «а» и проговорив это очень высоким голосом, что было ему не свойственно.
— Ну, прости… чувак, — я усмехнулся и тоже сделал акцент на последнем слове, а затем снова взял в руку бутылку с пивом. Друг лишь махнул рукой.
— Вот почему я не влюбляюсь в женщин — одни страдания да мучения, — он выключил приставку и убрал джойстики.
— А… Поэтому? А мы-то думали… — начал я, подкалывая Ярика, на что тот лишь улыбнулся. Он никогда не обижался на шуточки, связанные с тем, что в его жизни была лишь одна женщина. А нет, две. Ещё мать.
— Смейся, смейся, только посмотри на себя и на меня: я не выгляжу как комок нервов с щетиной и пивом в руках. Это, кстати, какое по счёту? — спросил он, возвращаясь на диван. Я успешно проигнорировал его вопрос, допивая полбутылки залпом.
— Уууу… преподаватель… да ещё и алкоголик, — не унимался Ярик.
— Отстань, у меня отпуск, могу себе позволить.
— Отпуск? — Ярик фыркнул, разваливаясь на диване. — Марк, у тебя не отпуск, а добровольное заточение. Ты не выходишь из моей квартиры восьмой день, борода уже птичьи гнёзда вьёт, а из развлечений — только я да эта дурацкая игра, в которой ты всё равно проигрываешь. Ещё и кота своего привёз — он порвал своими когтями мне все шторы! Зачем он тут?
— Ему скучно одному… — с грустью посмотрел я на Рафаэля, который лежал на тумбочке рядом с чистым постельным бельём.
Ярик выхватил у меня из рук пустую бутылку и поставил её на пол с таким видом, будто разоружал террориста.
— Ладно, признавайся. Что стряслось с твоей студенткой? Та, с глазами… ну, знаешь, «Они видят меня насквозь», — процитировал он мне же самого себя.
— Ты не понимаешь. Ты плохо смотрел… — немного хмельным языком произнёс это я и принялся доставать телефон. — Я щас ещё раз покажу.
Ярик лишь с каким-то безумством покачал головой. Нет, ну он видел меня в разных состояниях, но видеть таким из-за девушки ему не доводилось. С Ангелиной у меня такого не было.
Я достал телефон, привычным, я бы даже сказал, заученным движением зашёл на её страничку, открыл фото, где она стоит в обнимку с Сизовой, а та показывает в камеру неприличный жест, а затем протянул телефон другу.
— Смотри, какие глаза… проницательные… хитрые, как у ведьмы, — с довольным лицом принялся я расхваливать внешние данные своей студентки. — А родинка на шее…
— Да здесь на пол-фотографии фак! — засмеялся Ярик, стирая с меня пелену очарования и возвращая на землю.
— Да куда ты смотришь! — я попытался выдернуть из рук свой телефон, но Ярик не дал и отвернулся.
— А что… мне нравится… бунтарка… и футболка прикольная… я тоже люблю Нирвану, а она ничего… — он прилип к моему телефону как муха к навозу и не торопился мне его возвращать. — А она тоже твоя студентка?
— Да… Сизова Лилия… прогульщица, пофигистка с не очень-то хорошей успеваемостью, а что? Посвататься решил? — я игриво подмигнул ему.
Настроение сразу улучшилось. Оно, к слову, всегда улучшалось, когда речь заходила про Веронику, правда, этим я достал всех своих друзей, поэтому последние несколько дней тусил у Ярика, который терпеливо выслушивал мои дифирамбы.
— Красивая девчонка, но нет, хватит в нашей компании одного страдальца, — он с безразличным видом вернул мне телефон.
Я потянулся за новой бутылкой, но Ярик каким-то шустрым движением отпихнул шестипак подальше и решил разговорами меня отвлечь.
— Так и что у вас там стряслось? После того как ты почти поселился в моей хате, нормально так ничего не объяснил, только пьёшь и пьёшь.
— Вероника, — хрипло выдохнул я её имя, и оно обожгло горло, как крепкий виски. — Она… ну, судя по фотографиям на её страничке, она улетела.
— Улетела? Куда? В смысле улетела? — Ярик приподнялся на локте, и вся его насмешливость куда-то испарилась.
— Туда, где море, песок, пляж…
В комнате повисла тишина, нарушаемая лишь мерным гулом холодильника. Друг свистнул.
— Не понял. Просто взяла и свалила? После всего, что было?
— Да, но я заслужил это, — горько усмехнулся я. — Да и ей нужно время. Разобраться. Решить… кто я такой. Изменщик или… — я замолчал, не в силах договорить.
— Идиот, — беззлобно констатировал Ярик. — Романтик и идиот. Ну и как, часто пишешь? Звонишь? Строчишь стихи в её мессенджер?
— Нет. Обещал не давить. Ждать.
— Ага, ждать. С пивком да с приставочкой. Классный план, — он показал два пальца вверх. — Слушай, а она хоть один знак подаёт? Хоть что-то?
— Нет, да и не должна она. В её голове столько сомнений и мыслей, что не сообразишь, что делать, за несколько дней. Она имеет право на тишину. Тем более, она… женщина, а они любят подумать подольше, прежде чем принять решение.
— Они любят, когда их добиваются! Ну и всю ту чушь с романтикой. А ты не думал, чтобы полететь к ней туда?
— Нет… всё это намного сложнее, чем ты думаешь. Она должна сама понять, чего хочет, я не должен на это влиять, я не хочу. Это должен быть её осознанный выбор.
— Матерь Божья… какие же вы… сложные… — он махнул рукой и потянулся за своей курткой. — Ладно, философ несчастный. Твои правила.
Он порылся в кармане, достал смятую пачку сигарет, мотнул головой в сторону балкона:
— Выйдешь? А то тут пахнет тоской и пивным перегаром.
Я молча кивнул, поднялся с дивана и последовал за ним. Тёплый ночной воздух ударил в лицо. Ярик, прислонившись к перилам, закурил, протянул пачку мне.
— Слушай, — он выдохнул струйку дыма, следя, как её уносит ветер. — А что, если она там не одна? Что если встретится ей кто-то, кто не будет сидеть сложа руки и ждать, пока она «осознанно выберет»?
Я сжал кулаки. Эта мысль уже грызла меня изнутри не один день.
— Это её право.
— Её право? — Ярик резко повернулся ко мне. — Марк, ты же хочешь, чтобы она вернулась. К тебе. Так почему ты действуешь так, будто тебя вообще всё устраивает?
— Я не знаю, как ещё действовать! — голос сорвался, прозвучав громче, чем я планировал. — Я не могу её преследовать! Я не могу заставить её простить меня! После того, что я сделал… У меня нет на это права.
— Право, прощение… — Друг с силой потушил окурок. — Ты всё усложняешь. Иногда всё просто. Хочешь её — борись. Боишься её потерять — скажи ей об этом. Прямо сейчас. Напиши просто: «Скучаю. Прости». Или умри в одиночестве со своим пивом, принципами и тем волосатым чудовищем, которое делает вид, что это ЕГО квартира. Выбор за тобой.