Он повернулся и направился к двери.
— Я пошёл в магазин, в холодильнике только один алкоголь, а еды нет. Скоро вернусь.
Дверь за ним закрылась. Я остался один на холодном балконе, смотря на огни города и повторяя в голове его слова. Может, он и прав. Может, стоит написать? Может, сейчас я упускаю её? Я в порыве смелости достал телефон и быстро напечатал ей одно слово, всего одно, а затем уставился на экран как придурок. Отправить…? Думал долго. Так долго, что Ярик успел вернуться из магазина с двумя огромными пакетами, а я, стоя на балконе и дыша свежим воздухом, понимал, что всё это не должно быть так, не в порыве алкогольного опьянения. Она придёт, она вернётся. Я же не мог ошибиться с тем, что видел в её глазах. И я медленно спрятал телефон назад в карман, с сообщением, которое было сохранено в черновик.
«Скучаю»
Глава 46
Вероника
— А ВОТ И ЯЯЯ!!! — мой крик заставил Даню вздрогнуть так, что пакет с попкорном выпорхнул из его рук, рассыпав золотистыми хлопьями по всему дивану.
— НИКУСИИИИК!!! — он буквально взлетел с дивана, забыв про всё на свете, и ринулся ко мне, сжимая в таких объятиях, что захватило дух.
Мой рюкзак полетел на пол, и мы наконец смогли нормально обняться.
— Боже мой, почему не предупредила!? Я бы встретил! Уффф, детка... — он отстранился, держа меня за плечи, и его лицо расплылось в самой искренней улыбке. — А ну-ка, покрутись!
Я послушно сделала пируэт под его восторженный смех.
— Да ты просто богиня! — его глаза бегали по мне, выхватывая детали. — Такой ровный, красивый загар... А твои волосы!!! Они же выгорели на солнце! — он сказал это так, словно случилось какое-то чудо или катастрофа, в общем так, что я не поняла, хорошо или плохо, ведь теперь я была блондинкой.
— Ну, а ты-то сам! — отбила я атаку, тыча пальцем в его румяные щёки. — Прямо как персик! Тоже на море был? Так рассказывай — где пропадал? И, главное, с кем?
Даня, наконец, спохватился и покатил мой чемодан вглубь комнаты.
— Ой, да это я в деревне загорел! Расскажу, но это не так интересно, как твой Кипр! Ну? — оставив чемодан в покое, он принялся сметать в руку остатки попкорна с дивана. — Познакомилась там с кем-нибудь... особенным? — он поднял брови, изображая крайнее любопытство.
Я выпила стакан воды, прислонившись к кухонной тумбе.
— Эмм, ну... с несколькими ребятами. Мы катались на квадроциклах по дюнам...
— Боже, ты должна рассказать мне всё! — он почти подпрыгнул от нетерпения.
— И мне! — в коридоре, словно из ниоткуда, появилась Лиля. Она уже снимала свои стильные чёрные мюли и с лёгкой укоризненной улыбкой окинула взглядом приоткрытую дверь. — Вы чего не закрываетесь? Заходи кто хочешь и бери что хочешь? — но в её глазах плескалась та же радость, что и у Дани.
— Мой беленький цветочек! — завопил Даня, и мы, как два сорванца, ринулись к Лиле, заключив её в шутливые объятия с двух сторон.
— Как же я по вам скучала, господи! — она затараторила, поправляя растрёпанные от наших объятий волосы, но глаза её сияли. — Мне нужно столько всего вам рассказать!
— Для начала — с прошедшим тебя! — выдохнула я, отдышавшись. — Ты уже отметила день рождения?
— Отметила, — Лиля махнула рукой, будто отмахиваясь от надоедливой мухи. — Была куча родственников, даже каких-то дальних, которых я вообще не знаю. Но это вообще не считается! Мы отметим с вами отдельно. В клубе!
— Снова в клубе? — я закатила глаза с драматическим вздохом. — Мы не можем отметить это, например, дома? С пиццей, фильмами...
— Детка, мне девятнадцать, а не девяносто! — Лиля уперла руки в боки. — Насидишься ещё дома! Но сейчас не об этом. Предлагаю выпить за встречу и обсудить все — грязные и не очень — сплетни! Что думаете?
— Я за! — встрепенулся Даниил, но его лицо сразу вытянулось. — Только придётся сходить в магазин. В этом доме алкоголя совсем нет.
— Ну, как нет... — с загадочной улыбкой я подошла к своему чемодану. Друзья смотрели с недоумением, пока я аккуратно раздвигала стопки футболок и платьев. Их взгляды стали выражать лёгкую тревогу за моё психическое состояние, но ровно до того момента, пока я не извлекла из глубины чемодана двухлитровую бутылку текилы с красочной этикеткой.
Комната взорвалась восторженными криками.
— Прямиком из Кипра? — Даниил выхватил у меня бутылку, разглядывая её как священный артефакт.
— Ну... из дьюти-фри, — я виновато улыбнулась, опершись на руку.
— Да какая разница! — Лиля затрясла Данилу за руку, не в силах сдержать нетерпение. — Открывай уже!
И друг, не заставляя себя ждать, ринулся за стопками, оставив за собой лишь радостное оживление.
Это был один из тех вечеров, что врезаются в память навсегда — тёплый, слегка размытый по краям от текилы и безудержного смеха. Мы перебивали друг друга, вставляли шутки, уточняли детали, и от этого наша беседа становилась только живее — словно мы не просто делились новостями, а вместе пересобирали рассыпавшуюся за лето мозаику нашей дружбы.
Воздух в комнате был густым от запаха попкорна, аромата текилы и чего-то неуловимого — того самого чувства полного принятия, когда можно рассказать любую, даже самую нелепую историю, и тебя не осудят, а подхватят и рассмеются вместе с тобой.
Открытый чемодан валялся неподалёку, из него по-прежнему виднелся край какого-то платья, словно напоминая, что я только что вернулась — и уже оказалась в самом сердце этого хаотичного, но такого родного мира.
Мы развалились на ковре, подушки были сброшены с дивана, чтобы создать ещё больше уюта. В центре нашего маленького круга сидел Даня, жестикулируя так активно, что его стакан угрожающе кренился. Мы, затаив дыхание, ловили каждое его слово, готовые в любой момент взорваться смехом или удивлёнными возгласами.
— А вот ещё, вот ещё! — Даня хлопнул себя по коленке, едва сдерживая смех. — Представьте: середина июля, жара адская, а меня мама заставляет поехать к бабушке на дачу — картошку окучивать. Ну, я такой, конечно, в отчаянии.
Он сделал глоток текилы, наслаждаясь предвкушением.
— Приезжаю, значит. Бабуля моя — ангел, но с причудами. Говорит: «Данечка, сначала сбегай в магазин, купи хлебушка да банку сгущёнки». А магазин в нескольких километрах, через лес. Ну, я и пошёл, в наушниках иду, кайфую. Возвращаюсь... и вижу: на краю поляны стоит такой огромный, важный козёл. Рогатый, взгляд исподлобья. И прямо на меня смотрит.
Лиля фыркнула, предчувствуя развязку.
— Ну, я стараюсь не паниковать. Думаю, пройду сторонкой, и всё. Только сделал шаг — этот рогатый монстр как зафыркает, как копытом землю процарапает! Я — быстрее в сторону, а он — ко мне. Я — за дерево, а он — вокруг дерева! Настоящий козёл-терминатор!
Мы уже давились от смеха.
— В общем, минут пять мы с ним танцевали вокруг этой берёзы. Я с батоном в одной руке и со сгущёнкой в другой. Потом не выдержал, швырнул в него батон! Попал прямо между рогов! Козёл от неожиданности замер, а я — драпать! Бегу по лесу, слышу — топает сзади, фыркает... Домчал до калитки, влетаю на участок и с разбега падаю в грядку с огурцами. Я клянусь, у меня чуть сердце не выпрыгнуло!
Даня закатил глаза, изображая ужас.
— Бабушка выходит на крыльцо и такая спокойно: «Ах, это ты Мишку спугнул? Он у соседа ручной, просто играться любит». И тут этот «Мишка» подходит к забору и начинает мирно жевать тот самый батон, который у него на рогах висел!
В комнате стоял оглушительный хохот. Лиля била кулаком по полу, а я схватилась за бок, чувствуя, как из глаз брызжут слёзы.
— Всё лето потом, — сквозь смех выдавил Даня, — этот козёл меня узнавал. Как только увидит — бежит навстречу, видимо, ещё хлебца ждал. Пришлось ему каждый раз дань платить — сухари из дома таскать!
— Дань, подожди, — Лиля подняла руку, едва переводя дыхание от смеха. Её глаза хитро сузились. — Так вот откуда у тебя эта новая модная причёска. Это же не стайлером уложено, это тебе Мишка стиль задал.