А ещё Морозов перестал пить, конечно, порой позволял себе пару банок пива или бокал вина, но, смотря на крепкий алкоголь, понимал, что может произойти всё что угодно, и это его пугало.
Наде он так и не признался. Предложил расширить семью, и она согласилась с радостью, считая, что у неё самый замечательный муж на свете. Добрый, любящий, ответственный, честный. А Иван смотрел на жену и понимал, что, однажды оступившись, был на грани потеряться своё счастье. Но он просто не может её отпустить, потому что Надя – самая прекрасная женщина на земле, и он это понимал всегда, просто в тот роковой вечер там, на корпоративе, был не он, а теперь перед Надей настоящий Морозов, который ни за что не предаст.
Ты оставила меня, мама, но я справился
Ваньке Изотову было несколько минут отроду, когда мать решила отказаться от него. Вернее, не так, он ещё не родился, когда она определилась с выбором: ребёнок останется на попечении государства. Вот собственно и всё, что знал о матери Ванька. Из больницы в дом малютки, а оттуда дальше в детский, который и стал его «настоящим» домом, правда, оттуда хотелось сбежать, но уж никак не вернуться. Только выпустившись, он всё равно возвращался: поначалу к тем, кого знал, потом просто иногда привозил сладости и подарки, на которые мог заработать, помня, как ему самому хотелось того, чтобы какой-нибудь дядя стал добрее к детдомовским и принёс им праздник.
Когда он переехал в свою небольшую квартиру, выделенную государством по-честному, он не мог до конца поверить, что у него теперь будет свой отдельный угол. Тот, который не нужно делить ни с кем, где можно делать то, что хочется, где не станут приходить старшие и издеваться. Эта маленькая квартира стала его крепостью.
- Я смог, мама, - произнёс он слова, сидя на диване в полупустой комнате, и мягкие сумерки ложились на плечи. Вздох облегчения или горечи вырвался в который раз, когда он думал о ней.
С Юлей Изотов познакомился на улице, и, если бы не торопился тогда на автобус, не забежал в магазин купить обычную жвачку, не обернулся, когда показалось, что кто-то окликнул, счастье бы прошло мимо, а так…
Что-то больно ударило Юлю, налетело, и, когда она, сделав несколько коротких шагов назад, намеревалась упасть, чьи-то руки подхватили и удержали.
- Извините, - пробормотал Иван, смотря на неё своими серыми, как сталь, глазами. – Случайно вышло.
- Да-да, ничего, - машинально ответила, прижимая ладони к своей груди. – Бывает.
Он всё ещё держал девушку в объятиях, пока на волосы, кружась, садились снежинки. Январь в этом году выдался снежный и морозный, такой, что не узнать. Обычная зима в средней полосе другая.
- Может, вы меня отпустите? – предложила девушка, и Ванька тут же ойкнув выполнил просьбу. Взгляд упал на раскатившиеся яблоки, несколько пачек крупы и молоко, вывалившиеся из пакета, и парень бросился всё это собирать.
Автобус проехал мимо, пыхтя выхлопной трубой, и Ванька понял, что до следующего у него двадцать минут времени и выговор на работе. Он быстро собрал продукты и протянул пакет девушке, смотря на её закрытые руки в шерстяных белых варежках с синими узорами. Мягкое касание шерсти по красной от мороза руке было не таким чувствительным, но отчего-то Ивана пронзило током.
- А хотите, я вас провожу?! – внезапно для себя спросил Изотов, прикидывая, что у него есть как минимум минут пятнадцать чистого времени.
- Нет, - быстро покачала в ответ головой девушка, косясь на незнакомца. Оно и правильно, откуда ей знать, что Ванька из детдома, и сам в жизни никого не обидит, потому что знает, каково это. Но в тот момент Юля Щеглова об этом абсолютно ничего не знала.
Она сжала пакет и прошла мимо, наращивая темп. Сапоги скрипели по ещё белому снегу, а изо рта вылетали маленькие паровые облака.
- Можно узнать, как зовут? – нагнал Иван, перегораживая дорогу. – Я – Ваня.
- Тебе зачем? – не поняла девушка, и взгляд был немного испуганным.
- Понравилась, - так честно признался он, что её щёки вспыхнули. Но из-за мороза видно этого не было.
- Юля, - всё же удовлетворила любопытство. – Но не думаю, что тебе это пригодится?
- Почему?
- А я на улице не знакомлюсь! – и с этими словами снова обошла его, намереваясь всё же дойти до дома.
Серая девятиэтажка, безрадостно устремившаяся ввысь на фоне бледного неба, навевала скуку, если смотреть на неё в рамках города, но сама квартира, где Юля жила с родителями и братом вот уже 19 лет, была всегда ей в радость. Счастливые воспоминания, приятные моменты, место, куда всегда хотелось вернуться.