- Привет моя маленькая, конечно, я тебя всегда рада дома видеть! У тебя все хорошо?
- Да, спасибо! Тогда до встречи, я побежала! - Алеся положила трубку, избегая расспросов.
Компания уже подошла к офису. На парковку мимо них въехала достаточно большая чёрная машина. Поскольку в марках автомобилей Алеся не разбиралась, ей оставалось только оценить внешний вид машины, и он ей понравился, несмотря на привычное безразличие к автомобильной тематике. Миша и Арсений бросились к водительской двери, откуда к ним вышел довольный Федя.
- Ничего себе обновочки, поздравляю, Федос! - Миша пожал Феде руку и на эмоциях постучал ему по плечу.
- Спасибо большое, наконец, вопрос с машиной решён, - довольный Федя улыбался во все тридцать два. Он отвернулся от парней и помахал рукой Алесей, Катерине и Вите, последнего, видимо, машины тоже не интересовали.
Пока парни разглядывали покупку, Катерина рассказала Алесе, что Арсений, Миша и Федя знакомы ещё со школы, и почти до неприличия часто общаются. При этих словах она немного сморщила носик, чем вызвала смех Алеси. Федя повернулся на этот звук, пристально посмотрел на девушку. Но его быстро отвлекли.
- Что ж, пусть эта швейная машинка служит тебе долго и безотказно, - при этих словах Арсения Алесю пробил небольшой электрический разряд.
- Почему швейная машинка? - удивился Федя.
- Ты что не знаешь историю своей машины? - рассмеялся Арсений, - у тойоты логотип изображает нитку, проходящую через ушко иглы, потому что изначально компания выпускала ткацкие станки.
- Если эта машина будет служить столько же и так же, как швейная машинка моей бабушки, то цены ей не будет, - заключил Федя, игнорируя подколку друга.
- Ты чего такая задумчивая? - толкнула Катерина Алесю, - тоже машину хочешь?
- Да нет, я задумалась просто, - хотя в голове мысли кружились со скоростью света. Вот он икающий на швейной машинке!
4 Костер и палатка
В семь вечера на окраине города в охраняемом жилищном комплексе готовилась долгожданная встреча. К родителям должна была приехать дочь, которую родители ещё не были готовы отпускать из родного гнезда. Мама Елизавета Сергеевна сервировала изысканный ужин, который ей пять минут назад доставили из любимого ресторана, и обдумывала свою речь для ее малютки. Мама носила светлые коротко стриженые волосы с безупречной укладкой в любой день, лицо было всегда одного выражения - легкая улыбка и широко распахнутые голубые глаза. Ее худощавая фигура на каблуках почти на голову возвышалась над мужем, который ходил по кухне и вертел в руках серебряную чайную ложечку. Виктор Анатольевич был невысок и коренаст. Залысина над вечно хмурым лбом сейчас блестела. Это значит, что мужчина волновался.
В дверь позвонили.
- Витя, иди и открой дверь, а то мельтешишь тут. Идите в столовую сразу.
- Хорошо, - сухо отозвался муж.
В прихожей Папа приветствовал дочь, неловко приобнял ее, и вместе они пошли к столу.
Обстановка дома была богатой, но давящей. Зачастую все покупки совершали по принципу «возьму самое дорогое». Из-за этого квартира выглядела несуразно. Столовый гарнитур как из дворца соседствовал с обитым кожей угловым диваном минималистичной формы. Дорогущий плазменный телевизор стоял на итальянской кружевной салфетке ручной работы. Обои с золотыми вензелями были пошловатым фоном для современной мебели. Но на Алесю давил вовсе не безвкусный интерьер. Эмоциональная обстановка дома была для неё невыносима.
- Мама сказала, что ты на работу устроилась, - начал разговор Папа.
- Да, меня взяли на стажировку в лучшее агентство города, - сказано это было не с гордостью, а со стыдом. При Папе Алеся всегда робела.
- Ну и что ты там будешь делать? - спросил Виктор Анатольевич.
- Работать, конечно, что же ещё? - дочь не хотела рассказывать много, чтобы не пошли лишние вопросы.
- И зачем тебе это? У тебя денег мало? Ты хочешь непонятно чем непонятно у кого заниматься?
- Нет, пап. Я хочу заниматься любимым делом. И, кстати, деньги у вас я брать больше не буду. Спасибо вам с Мамой за все, но теперь я живу отдельно и хочу быть полностью самостоятельной.
- Понятно, - сказал отец так, что стало совсем ничего непонятно. В молчании они просидели ещё несколько минут, пока не зашла Елизавета Сергеевна с порционными тарелками на подносе. Она расставила все перед своей семьей, и только потом села сама.