— Дженна, аварийщикам здесь хватит работы на всю ночь. Самое благоразумное — поехать со мной.
Не слушая возражений, он увлек вниз по лестнице девушку, прихватив ее дорожную сумку с вещами, предназначавшимися для двухдневного пребывания у Кроссанов.
Квартира Маркуса — и Дженна здесь тоже была впервые — являлась полной противоположностью ее тесного жилища. В просторной гостиной было немного мебели, но Маркус обставил ее самой красивой. Легкие шторы не скрывали больших окон и широких подоконников. На стенах висели картины — Маркус неплохо разбирался в искусстве, хотя и получил экономическое образование. Через приоткрытую из гостиной в кабинет дверь были видны книжные полки с фолиантами и письменный стол с компьютером. Маркус слыл, и не зря, успешным бизнесменом.
— Э, да ведь и ты у меня в гостях впервые, — сказал Маркус. — Разреши показать тебе мое жилище и будь снисходительна: я все-таки холостяк и могу в чем-то показаться не очень аккуратным.
Он явно преувеличивал: каждая вещь в этом обширном жилище знала свое место, и все сверкало чистотой и удивляло ухоженностью. Кроме того, подбор мебели и аксессуаров указывал на прекрасный вкус хозяина: он искусно сочетал современные веяния с изысками времен королевы Виктории. Господи, подумала Дженна, любуясь домом Маркуса, оказывается, я его мало знаю! И уже не удивило, что комната для гостей, которая предназначалась ей на сегодняшнюю ночь, сияла чистотой и была со вкусом обставлена.
— Да, — вдруг вспомнила Дженна, — ты говорил о картинке, — она замялась на секунду, почувствовав вдруг неловкость, — ну, та вышивка с ангелом…она где? Или ты рассказывал это, чтобы меня успокоить?
Ей вдруг подумалось, что если выявится обман, то это только добавит к несчастьям и напастям, выпавшим на ее долю сегодня, еще одно разочарование. Может быть, самое тяжелое.
Не успев обдумать, почему это разочарование вдруг показалось бы ей самым тяжелым, Дженна ощутила прикосновение руки, и Маркус повел ее в дальнюю комнату. Комната эта не претендовала на изысканность, но показалась девушке самой уютной. Над кроватью — а это была спальня Маркуса — висели детские рисунки Кейти и Дина, висела в рамке и вышивка с ангелом. На прикроватной тумбочке стояла незатейливая керамическая ваза — один из опытов юной Энн. А над камином — множество семейных фотографий. Вот и она с Дином и Кейти во время путешествия на озеро в год окончания колледжа.
— Ты убедилась, что я не склонен к выдумкам? Здесь у меня маленький семейный музей вашего детства. Вы наверняка и не помните, какими были тогда трогательными и… беспомощными. Я вспоминаю вас именно такими и не перестаю удивляться, как быстро и незаметно вырастают дети…
Он замолчал, смутившись почему-то, и Дженна, чтобы прервать неловкую паузу, предложила… поужинать.
— Хорошая мысль, — подхватил идею Маркус, — только вот я не знаю, есть ли у меня деликатесы для такого случая.
— Что ты имеешь в виду?
— Твой визит ко мне. Я очень рад, что мы будем сейчас ужинать вместе. Ну, если уж мы и завтракали тоже вместе. Возникающие хорошие традиции надо укреплять, не так ли?
И в провиантской части Маркус остался верен себе: в холодильнике нашлось все, чтобы приготовить вкусный ужин. Оглядев стол, на котором красовались салат, фрукты и жареный цыпленок, он заметил:
— И все же здесь не хватает одного компонента.
— Какого же? Я взяла из холодильника все по максимуму.
— Не хватает бутылки хорошего вина. Сегодня я бы предпочел французское белое из горных провинций, смежных с Италией.
— В этом я вряд ли могу помочь вам, уважаемый хозяин, — шутливо отозвалась Дженна. — Если признаться, я не такой уж хороший знаток алкогольных напитков.
— Это поправимо, и мы сейчас продегустируем кое-что из моего подвала.
Спустя некоторое время он появился с красивой, необычной формы, бутылкой.
— Это не французское, а новозеландское, но рекомендую: букет отменный!
Наконец Дженна поела с аппетитом! Вино согрело ее и как будто смягчило душу. События дня показались далекими-далекими и не столь горькими. Рисунки в спальне Маркуса вернули ее в те годы, когда она, сирота, обрела новую семью, в которой случилось много детских радостей и настоящего счастья. Во всех тех приятных событиях непременно участвовал и он, старший сын четы Кроссанов. За их семью, честное слово, стоило выпить.
Дженна предложила тост.
— Наконец-то я слышу мою малышку Джен, — улыбаясь, произнес Маркус. — Давай выпьем за вернувшееся к тебе хорошее настроение.
— Рано, — вздохнула Дженна, — это вино немного притупило боль. Но я… я не жалуюсь, просто привыкнуть к новому состоянию трудно. Скажу откровенно: я привыкла к мысли, что мы будем с Дином вместе всю жизнь. Я распланировала за него, не спрашивая, не советуясь даже, его будущее! Я вообразила, что у нас взаимное чувство, а любит ли он — даже не спросила ни разу! Потому и несчастлива только я одна!