— Господи! — ахнул Слава и тоже выскочил из машины.
Мы с Васей рассудили, что глупо теперь и даже опасно оставаться сидеть в машине, и тоже вылезли.
Глупо — потому что на турбазе будут смеяться только над нами с Васькой, вернувшимися без улова.
Опасно же потому, что Слава может в этом случае поручить нам делать что-нибудь менее приятное.
Например, собирать ежевику, а она в этом году уродилась очень уж колючая, или кизил, который остался сейчас только поглубже в горах, и потому его сбор — настоящая пытка.
— Как нам повезло! — восхищенно восклицал Андрей, раз за разом закидывая удочку и проворно складывая к себе в корзину упругих блестящих рыбешек.
Когда он повторил эту фразу в шестой или седьмой раз, со стороны дороги раздался достаточно громкий хлопок. Мы с Васькой почему-то вместо того, чтобы в страхе замереть, поспешно вскарабкались на пригорок. Оттуда мы увидели, как Слава, выронив из рук пойманную рыбу, медленно поворачивается к своей машине, ожидая увидеть полыхающее зарево. К нашему удивлению, машина внешне не пострадала. Она была в порядке, если не считать нескольких струек синего дыма, вырывавшихся сзади из-под днища автомобиля.
Струйки не обнадеживали. Слава залез под машину и констатировал:
— Кто-то испортил наш глушитель.
Мы дружно застонали, так как поняли, что добираться до турбазы нам придется пешком. К тому же придется еще тащить на себе пострадавшую машину. В таком состоянии ехать она не могла, то есть, может, и могла, но Слава не разрешил нам это проверить. Он опасался, что если автомобиль тронуть, то у него еще что-нибудь взорвется.
— Что же это такое? — растерянно повторял Слава. — Сначала у Суреныча, теперь у меня. Кто же следующий?
Поежившись, Андрей заметил, что его папа должен быть ему благодарен за то, что еще зимой он разбил их «жигуленок». По крайней мере машина находится в безопасности в гараже у слесарей и ей не грозит погибнуть от зловещей эпидемии, которая поразила турбазу.
— Толкайте! — распорядился Слава, и мы дружно налегли на машину, стараясь сдвинуть ее с места.
Это был дохлый номер. Дорога шла в гору, и машина двигаться отказывалась. Во всяком случае, наших усилий было недостаточно, чтобы бодро покатить ее в сторону кемпинга. Мы с Васькой делали вид, что толкаем изо всех сил, а Слава с Андреем, сдается мне, и в самом деле старались.
— Бог в помощь! — неожиданно услышали мы ехидный голос.
Возле небольшой пальмочки собственной персоной стоял Суреныч. Стоял и наблюдал за нашими тщетными усилиями.
— Сломалась? — поинтересовался он.
— Взорвалась! — рявкнул Слава. — Только бензина было мало, вот она и не взлетела на воздух, как твоя.
Услышав это, Суреныч мигом переквалифицировался из злорадного зрителя в сочувствующего помощника.
— Фима! — крикнул он. — Быстро сюда. Твоя помощь нужна.
Если с головой у появившегося из-за камня Фимы было не слишком хорошо, то физической силой его природа не обидела. К тому же, плохо соображая, он всегда четко следовал указаниям, а потому сейчас старался и налегал на совершенно ненужную ему колымагу со всем прилежанием.
Всю дорогу старшее поколение почем зря ругало неизвестных злоумышленников. Домой Суреныч со Славой вернулись уже большими друзьями. Суреныч повторил свое приглашение на уху, пиршество должно было состояться сразу же после того, как он поймает обещанную рыбу.
— А разве вы не уехали в город? — спросил Андрей у Суреныча.
— А почему я должен был туда уехать? — удивился он в ответ. — Я ездил встречать страхового агента, а то бы он ни в жизнь не добрался до нас.
Его слова заставили бедного Славу просто подпрыгнуть.
— Что с тобой? — испугался Вася.
— Страховка, — закатывая глаза и норовя упасть в обморок прямо под колеса своего драндулета, прошептал Слава. — Я ее не оформил.
Васька разинул рот:
— Но мама же тебе специально выдала на это деньги.
— Верно, — обреченно кивнул Слава. — Я и поехал. Но оказалось, что надо было ждать страхового агента, который оценит машину, а время меня поджимало. И я решил, что в такой глухомани, как наш кемпинг, ничего с машиной не случится. Никто угонять ее не станет, а если и станет, то самому дороже будет. Я поклялся застраховать свою красавицу на отпускные деньги. Кто виноват, что отпускные у нас платят уже после отпуска или в лучшем случае в его середине?
— А что ты купил на деньги, которые у тебя были? — потребовал ответа Васька. — Спиннинг, да?
— Да, — виновато кивнул Слава. — Но ты ведь не расскажешь об этом маме?
— Не расскажу, если дашь нам его, чтобы сходить на рыбалку. — Вася быстро сообразил, как извлечь выгоду из создавшегося положения.
Слава только рукой махнул, признавшись, что теперь глаза бы его не глядели на проклятый спиннинг. Пусть Вася его забирает себе. У него же будет масса хлопот с милицией, и потому ему не до рыбалки.
— Маме снова придется составлять список, — хихикнул Васька, который как-то легкомысленно отнесся к свалившемуся на семью несчастью. — Милиционер Игнатенко будет доволен. Он будет сверяться с двумя списками и если два раза подряд встретит одну и ту же фамилию, то можно считать, что преступник уже у нас в кармане.
— Интересно, чей список будет длиннее? — хотела спросить я, но в разговор вмешался Суреныч.
— О каких это списках вы толкуете? — уставился он на Андрея, и эта простая душа немедленно удовлетворил его любопытство.
— Как! — Суреныч буквально раздулся от возмущения. — Вы взяли на себя смелость указать, кто мой враг, а кто нет? Вы ввели следствие в заблуждение. Только я сам могу точно сказать, с кем дружу, а кто, может, имеет зуб против меня. Не ожидал я от вас.
Сделав это заявление, он зашагал прочь, оставив нас в недоумении, как понимать его последние слова. То ли в глазах этого человека составление списка его недоброжелателей было делом более скверным, чем взрыв его машины, в котором он, ничуть не сомневаясь, обвинял нас. То ли за ночь его мнение о нашей семье почему-то резко пошло вверх и так бы и шло себе, суля нам некоторые блага, если бы Андрей все не напортил.
Слава отправился звонить в милицию, а мы остались ждать возле безжизненной машины результата его переговоров. Тут нас и нашел лейтенант Игнатенко, сопровождаемый каким-то невзрачным человечком.
— Привет! — сказал лейтенант, увидев меня. — Что это вы тут сидите?
— Вас ждем, — ответила я чистую правду, но лейтенант почему-то страшно смутился и покраснел.
— А зачем? — пролепетал он, видимо, ожидая услышать не меньше, чем признание в любви.
— Нам тоже подложили бомбу, — поспешно заявил Васька, которому явно не понравилось, что милиция того и гляди растает от нежных чувств, а ей ведь надо все силы прилагать к тому, чтобы выловить преступников.
Я снисходительно усмехнулась Васькиной наивности. Можно подумать, что найдется чудак мужского пола, который предпочтет беседе со мной ловлю каких-то там преступников. Но, к моему удивлению, лейтенант решил убить сразу двух зайцев. То есть со мной он беседовал, но только по делу. Я поклялась, что отомщу своему братику при первой же возможности.
— Очень кстати, что ваша машина не сгорела дотла, — отметил лейтенант после того, как мы ввели его в курс дела. — Мы с экспертом только что осмотрели первую машину, но от нее так мало осталось, что определить что-либо практически невозможно.
А вот ваша машина — другое дело. Прекрасный образец.
Мы распрямили плечи и подняли головы, как и полагается людям, которые внесли ощутимый вклад в розыск преступника.
— Еще неизвестно, один ли злоумышленник действовал в обоих случаях, или это были разные люди, — подала голос невзрачная личность, сопровождавшая Игнатенко. — Но подозреваю, что это дело рук нашей шайки.