— Думаю, вам не надо оставлять дом открытым до моего прихода даже на пятнадцать минут, — сказала я. — Лучше, если я буду приходить, пока вы еще дома. Или же вы можете дать мне ключ.
Я ясно чувствовала, как подозрения хозяйки передаются мне вместе с легким постукиванием в телефонной трубке — это Хелен карандашом выбивала дробь на собственных зубах. Миссис Дринкуотер не жаждала видеться со мной — ее больше устраивало наслаждаться результатами моей приборки, и до сегодняшнего утра я ничего не имела против такого расклада.
— Наверное, тебе лучше приходить пораньше, Лили, — наконец-то определилась она. — Ты можешь подождать в кухне, пока мы уйдем.
— Договорились, — сказала я и повесила трубку.
Скверная шутка, которую сегодня сыграли со мной, больше не повторится. Я легла на кровать и принялась обдумывать происшедшее. Могло случиться и так, что злопыхатель не предполагал, что я услышу скрип половиц. Возможно, он рассчитывал, что я как-нибудь позже спущусь по лестнице и найду оставленные им игрушки. Разумеется, он хотел избегнуть прямого столкновения. Это стало ясно из того, как трусливо он скрылся через заднюю дверь. Так или иначе, вопрос состоял в том, намеревался ли негодяй дать мне знать о своем присутствии в доме или нет. Это следовало обмозговать, а может, даже спросить мнение Маршалла.
С этой мыслью я немедленно села на постели и дала себе затрещину. Маршалл значил для меня ничтожно мало. После нашего вчерашнего разговора он вполне мог благополучно забыть о нем. Я пообещала себе, что не позволю Маршаллу вторгнуться в мою жизнь. Он возвратится к Тее. Или, увидев мои шрамы, больше не захочет общаться со мной. Здравый смысл подскажет, что такая, как я, ему не нужна.
Я дала себе зарок, что на сегодня хватит размышлений, наскоро пообедала и снова поехала на работу.
Во второй половине дня по четвергам у меня двое клиентов. Уходя в половине седьмого от второго из них, из бюро путешествий, я почувствовала, как устала за день. Понятно, что я совершенно не обрадовалась Клоду Фридриху, поджидавшему меня прямо у входа в дом.
«Можно подумать, у него на меня столбняк», — сардонически усмехнулась я.
Я припарковала машину под навесом, обошла дом, чтобы зайти с главного входа, а не с кухонного, как делаю обычно, и отрывисто спросила:
— Чего вам нужно?
— Не очень-то мы сегодня вежливы, да? — Он удивленно поднял брови.
— У меня был трудный день. Я не хочу обсуждать свое прошлое, собираюсь ужинать.
— Тогда пригласите меня к себе и ужинайте спокойно, — необычайно кротко предложил Фридрих.
Я так изумилась, что не знала, как поступить. Мне хотелось побыть одной, но прогнать гостя — не слишком ли грубо получится? А вдруг он не уйдет?
Ничего не говоря, я отперла дверь и вошла в дом. Фридрих, помявшись, последовал за мной.
— Вы голодны или выпьете чего-нибудь? — спросила я, пряча за спокойствием бешенство.
— Я уже поужинал, но от стакана чая не отказался бы, если у вас найдется, — пророкотал шеф полиции.
Я ушла в кухню и там с секунду постояла, положив локти на стол и опершись о них головой. Я слышала, как шаги великана Фридриха отдаются в моем безупречно прибранном доме, замирают на пороге тренировочной комнаты…
Я резко выпрямилась и увидела, что шеф полиции уже в кухне и изучающе меня разглядывает. В его лице я прочла симпатию пополам с настороженностью. Я вынула из шкафчика чистый стакан, налила в него чаю, бросила туда же кусочки льда и без слов подала Фридриху.
— Я пришел к вам не затем, чтобы обсуждать ваше прошлое. Как вы сами понимаете, мне необходимо проверить сведения обо всех, так или иначе связанных с Пардоном. Я и так вспомнил вас по имени… читал раньше в газетах. Но сегодня я хотел бы поговорить с вами вот о чем. Один из ваших клиентов дал показания. Он говорит, что вы можете их подтвердить, — заявил Фридрих. Я изобразила на лице удивление. — Том О'Хаген показал, что в понедельник, в свой выходной день, он пришел домой после игры в гольф около трех дня. — Он ждал от меня какого-то отклика, но я безмолвствовала. — Далее он заявил, что сразу пошел к Элби, чтобы отдать ему плату за квартиру, увидел, что дверь распахнута настежь, и заглянул в прихожую. Ковер в комнате был в совершенном беспорядке, диванчик отодвинут от стены наискось, а на звонок в дверь никто не отозвался. О'Хаген оставил деньги на столике прямо у двери и ушел.
— То есть вы думаете, что в три часа дня Пардона уже, возможно, не было в живых?
— Да, если верить Тому. Вы можете подтвердить его показания.
— Каким же образом?
— Он заявляет, что видел вас, когда спускался по лестнице. Вы в тот момент входили к Йоркам.