Фонарь-ночник искрою блика
Сверкнёт по улочкам в метель,
Луча пронзающая пика
Стремится в тёплую постель.
В дремоту кутались ночную
Стволы заснеженных аллей.
Лишь хлопья белые кочуют,
Пока не выспится апрель.
Снег
Волшебство за окнами царит,
Свет фонарей зовёт на любованье.
Снег тихо в воздухе парит,
Спускаясь, дарит одеянье,
Облаченье матушке-земле,
Скучавшей по зелёным краскам.
Замёрзшая в холодном ноябре,
Предалась теплу и зимним ласкам.
Заботливый снежок согреет почву,
Даст отдохнуть, набраться сил,
Прибегнет к силе зимней ночи.
Ох, как же всё-таки он мил!!!
И до весны её он будет охранять,
Беречь для плодородия и урожая.
Спустив к сугробам звёзды он на гладь,
На радость людям вечером сияет,
А космос занавес смурной затмит,
Упрятав звёздочки от взора,
Но блеск сребра сердца пронзит
Тех, кто прогуляться выбрался из дому.
Столь яркое явление не упустив,
Мороза силы не смутившись,
Имеют чудный лейтмотив:
Искать в простом явленье свыше!
Зимние шедевры
Злые северные ветры
Закружили хоровод.
Мои окна, как мольберты,
Где написан натюрморт.
Кисть художника-мороза
Мажет в красках серебра,
Где раскинулась мимоза
Средь фруктового добра.
Однотонные шедевры
Дарит хладная зима.
С нею северные ветры,
С нею белые снега!
Сирень
Запах майского расцвета
Обостряет чувство сна,
Где в сиреневый одета
Пренарядная листва.
Нежность пышной пирамидки
В мелких бабочках-цветках
Яркой, сочною палитрой
Опьяняет променад.
А пейзаж весенне-летний –
Вестник солнечных декад,
Только станешь неприметной,
Как иссякнет аромат…
Усталый октябрь
Старик, седины поправляя,
Взирал на листья в октябре:
— «В годах вы в злате умирали,
А мне кончина в серебре.
Вам год, как век, но суть бессменна:
Рожденье, юность и расцвет.
Три зрелых месяца — бесследно,
Как зрелых три десятка лет.
Я будто там, на том же древе:
Жду оторваться от ветвей
И жду, как войска белы снеги
Меня укроют от людей.
Предамся почве на покое,
И вновь к своим родным корням.
Кому на небе жизнь — на воле,
А мне теплей в родных краях.
Воспрянут вёсны, солнце встанет,
И я опять младенцем жив!
Глаголю я опять устами
Забытый жизненный мотив!»
Корни
Крепка мысль, что корни
В столетиях древ:
Несёт жизнь на крону
К птенцу — не окреп.
Ожившие листья
В лета испокон –
Мазок Бога кистью.
Все души с оков
Он вызволил взора –
Жива благодать!
Но зимы суровы,
Листкам увядать…
Но корни не вянут,
Хранят жизнь и суть,
Ничто их не ранит:
Не зной и не студь!
Стволы посерели,
Замедлил жизнь хлад.
Птенца песнь свирели
И стар ждёт, и млад.
Хранит корневище
Сезон красоты.
Пусть ждёт, кто не сыщет
Природы псалмы.
И мысль — миру корень:
Внутри образа.
Расцвет — сласть истомы,
Тем свет обрастал,
Тем дышит и зреет,
Что мысль даёт.
От корня все звенья,
Кто срежет — умрёт.
Птенец не окрепнет
В разбитом гнезде,
Крылам не на гребне
Ветров по звезде.
Крылам лишь по почве –
Скудна без корней.
Пусть будет дом отчий
В Отчизне моей!
Сентябрь
Летней песни послевкусье
Заиграло сентябрём.
Первый лист на волос русый
Ветром тёплым расстелён.
Вечера быстрей примчались,
Утро мрак отсрочил в познь.
С летом будто развенчались:
Дождь разлукой строит кознь.
И закаты погрустнели –
С ними раньше расстаюсь.
В их лучах я. как в купели,
Пусть не греюсь, не крещусь.
Летней песни послевкусье
Сладость в терпкость превратит.