СЕМЬЯ НАЧИНАЕТСЯ СО СВАДЬБЫ
Где и когда начинается воспитание доброты в человеке? В Индии мало кто знает известный анекдот о женщине, имевшей двухнедельного ребенка, которой сказали, что она уже на две недели запоздала с его воспитанием. Там не ссылаются на этот анекдот, там просто начинают воспитывать детей чуть не с первого дня их жизни.
И основное, чему их учат, — это доброта. Учат всем своим отношением к детям и друг к другу, учат личным примером, учат словами и делами. Терпеливость, которую проявляют в индийских семьях по отношению к детям, просто поразительна. Я никогда не видела, чтобы на них кричали, чтобы их шлепали, чтобы сердились на них. Каким бы усталым ни чувствовал себя человек, как бы горестно он ни был настроен, он никогда не покажет этого детям. Ни отец, ни мать и никто вообще из старших.
Обуздание чувств — вот главная нить воспитания, главная линия личного поведения, главная тема многих проповедей. Одним из самых больших пороков считается неумение сдерживать свое раздражение, свой гнев, неумение проявлять мягкость в манерах, приветливость в обращении и приятность в речи. «Речь жены, обращенная к мужу, должна быть сладостна и благоприятна», — сказано в Ригведе, древнейшей из книг.
Дети растут в атмосфере доброжелательности. Первые слова, которые они слышат в семье, призывают их к доброму отношению ко всему живому. «Не раздави муравья, не ударь собаку, козу, теленка, не наступи на ящерицу, не бросай камней в птиц, не разоряй гнезд, не приноси никому вреда» — эти запреты, расширяясь со временем, принимают новую форму: «Не обижай младших и слабых, уважай старших, не подними нескромного взгляда на девушку, не оскорби нечистой мыслью женщину, будь верен семье, будь добр к детям». Так замыкается круг.
И все это сводится к одному — не делай зла, будь добрым и сдержанным в чувствах.
Сдержанность в чувствах, манерах, разговоре очень характерна для индийцев. Так же, как характерна их удивительная естественность. Это страна, где женщины естественны, как цветы. Никаких кривляний, аффектации, вызывающих движений и взглядов, никакого кокетства. Кокетничать позволяют себе только девушки в колледжах, да и то так сдержанно, что это и кокетством не назовешь. А женщины до такой степени прочно замыкают кольцо своего внутреннего мира вокруг мужа, его жизни, его интересов, что для них просто перестают существовать все другие мужчины.
Европейцы, не знающие этой страны и этого народа, часто удивляются тому, что индийские женщины — «ну как бы вам сказать? — неконтактны, что ли, не реагируют на присутствие мужчин, оно их как бы совсем не задевает». Очень верно. Именно не задевает.
Они любят красиво одеться — для мужа. Они холят свою кожу, свои волосы, сурмят глаза, окрашивают красной краской пробор в волосах, надевают украшения — для мужа. Они учатся петь и танцевать — для мужа. И если муж жив и здоров, если он предан семье, — а это правило, исключения из которого очень редки, — женщина счастлива, она ничего больше не желает, ни к чему не стремится.
Муж дан богом, муж — это судьба, мужа нашли родители и отдали ему свою дочь в соответствии с древнейшими обычаями, мужа она ждала с детства, зная, что только его одного она должна любить, только к нему стремиться. Традиция говорит, что муж — это все, это вся жизнь, это бог на земле, это та половина женщины, без которой она не человек, не личность, ничто.
Бывают и у индийских девушек детские увлечения, по редко и недолго. Только в городах, в семьях европеизированной интеллигенции эти увлечения могут кончиться браком. Да и то не всегда. А правилом являются браки по выбору родителей, и именно этого выбранного не ею мужа девушка готовится принять со всей полнотой первого — и последнего — чувства, со всей преданностью и покорностью.
До сих пор — и часто даже в городах — молодые впервые видят друг друга в день свадьбы.
Я бывала на многих свадьбах, и женщины семьи всегда приглашали меня взглянуть на невесту. Заходишь в комнату, видишь в окружении подруг и сестер ярко одетое и богато украшенное существо, с лицом, завешенным гирляндами цветов, дождем ниспадающих со свадебной короны. «Подойдите, посмотрите на нее», — просят все.
Подойдешь, откинешь цветы с ее лица и встретишь прелестное юное личико и глубокий взгляд, исполненный огромного внутреннего волнения.
На лоб вдоль бровей нанесена краской линия из точек, которая обводит глаза, спускается на щеки, обходит их мягкий контур и завершается на подбородке. В крыло носа продето тонкое золотое кольцо с жемчугом или драгоценными камнями, с пробора на лоб свисает золотая розетка, тяжелые сверкающие серьги бросают светлые блики на щеки, шея и грудь скрыты под блестящими украшениями, глаза смотрят серьезно и испуганно — трогательный и для наших дней слегка фантастический образ невесты.
Опа не видит подарка, который ей приносишь, от волнения и усталости она не видит и не чувствует ничего вокруг. Наступил самый важный, самый ответственный момент в ее жизни — ее отдают мужу.
Отдают навсегда, безвозвратно, без права на расторжение брака. Ее растили и воспитывали только для этого, ее готовили только к этому.
Вот наступает вечер. Темнеет. Сейчас свершится воля богов и судьбы. Кого ей избрали? Кому ее отдают? Ведь навсегда, навсегда!
Доносятся звуки музыки, дробь барабанов. Едет! Едет за пен!
Жених по обычаю должен приехать на коне в сопровождении своих родных и друзей. И обычно так он и приезжает. Поезд жениха движется медленно медленно. Впереди идут оркестранты в ярких мундирах и тюрбанах. Музыка звучит непрерывно. За ними несколько друзей жениха движутся в танце (иногда, впрочем, танцоров и нанимают), затем в окружении нарядной толпы своих близких едет украшенный цветами и золотыми гирляндами жених в свадебной короне. Конь белый, с плюмажем и тоже весь украшенный и в раззолоченной наборной сбруе.
Перед женихом на седле почти всегда сидит мальчик — младший его брат или племянник. Он является символическим участником свадебного обряда. Его присутствие означает, что в случае смерти жениха он станет мужем девушки и в дальнейшем тоже обязуется заменить ей мужа, а ее детям — отца.
Надо сказать, что это не только символ. Древний обычай братской полиандрии, когда несколько братьев становились мужьями одной женщины, доныне жив в Индии и иногда практикуется в среде так называемых низких каст. В среде же высоких каст сохраняется только обычай привозить с собой на свадьбу младшего мальчика семьи В штате Керала и сейчас известна полиандрия.
Так едет жених. Часто он держит в руке меч — тоже символ того, что он с боя возьмет невесту, победив всю ее мужскую родню. И так было когда-то — отбивали, умыкали, брали силой. Индийцы в большинстве своем не признают такой формы брака, но и запрета на нее нет. Иногда она встречается у некоторых племен и сейчас.
Над женихом несут зонт на длинном шесте. Зонт — знак царской власти, знак власти вообще. А вокруг процессии, и впереди нее, и в ее рядах идут люди-лампы, живые подставки, на головах которых ослепительно сияют карбидные лампы. Лампы нарядны, обвешаны блестящими и звенящими подвесками, они многоэтажки, они возвышаются на головах своих подставок, заливая светом все вокруг, они пылают во тьме белоснежными факелами. Людей-подставок не видно. И не должно быть видно. Лампы — это праздник. Залитая их светом нарядная толпа — это праздник. А худые босоногие ламповщики, всегда закутанные в серую ткань — мужчины, женщины, мальчики, — к празднику отношения не имеют. Они рады заработать на всю свою группу несколько рупий и идут, незаметные, тихие, безликие, несут на головах фонтаны света. Их не замечают. Их нет, есть лампы.