— Возможно, — протянул дядя слово задумчиво.
— Но есть данные, которые нельзя просто взять и всунуть, потому игра делает две разбивки. Первая это симуляция данных. Скажем, ты играешь за алхимика, варишь всякие склянки и постоянно вынужденно читаешь составы разных препаратов и взаимодействие разных реагентов. Игра поможет тебе в этом, ведь многое в игре происходит автоматически и игроки не задумываются почему этот раствор сочетается с этим и в такой пропорции. Многие это воспринимают нормально, мол, это игровая условность. Но скажем, игра заносить эти данные человеку в мозг и он в будущем скажем знает как сварить борщ, какой перец лучше подходит к какому блюду и сколько надо тушить баклажаны. В этих данных ничего плохого нет, но если задуматься, то человек этого раньше не знал, но обнаружив эти данные, будет рад. Если скажем простой пример кулинарии, что качают все. А что касается алхимиков, то чем выше уровень профессии у игрока, тем он может больше знать о химии в нашем мире и при том как-то автоматически. Интерпретировать игровые реагенты каких-нибудь мадрагор и эбонитовых листьев сухого дерева Черного леса с марганцем и серой просто легко. Игра по сути может встроить дешифратор знаний и человеку будет казаться, что он это сам когда-то изучал. Либо же с легкостью примет тот факт, что всему этому научился в игре. Игра не скрывает дешифратор, игрок понимает, что он воспроизводит скажем формулу элексира скорости, а что в реальности есть похожая химическая реакция, то классно.
— Как-то сложно, но продолжай.
— Хорошо. Смысл в том, что игра ничего не скрывает. Это не я такой умный и до всего дошел, предпосылки этих фактов уже у многих на устах, я читаю форум и люди удивляются тому как мир, реальный мир перед ними открывается. Чем больше они играют и прокачиваются по определенным профессиям, тем им интереснее в реальности. Пока что все только радуются. Конечно же, есть параноики, что твердят, что очень скоро нам всем начнут промывать мозги и нас зомбируют.
— Их можно понять, — вставил дядя.
— Конечно, — поспешил я согласиться. — Однако, это заявляют те, то сидит в игре.
Дядя улыбнулся.
— Но не буду отвлекаться, — продолжил я. — Я не берусь рассуждать хорошо это или плохо, я лишь пытаюсь показать факт происходящего и не только со мной, а со всеми игроками этой игры.
Дядя кивнул, мол, понял.
— В общем, игра позволяет человеку получать знания прокачиваясь в какой-то профессии. И я хочу этим воспользоваться.
— Как?
— Тут у меня несколько опять сложная схема. Из двух частей. Все что сказал ранее, это лишь прелюдия ко второй части. Первая же часть состоит в том, что я хочу помогать людям. Но не всем и каждому, а только тем, кто сам себе помочь не может. В большей степени это обозначает инвалидам, что не могут войти в игру.
— И как же ты им поможешь? — не понял дядя.
— Сначала скоплю денег, не в смысле на выход, а значительно больше. Затем нахожу подходящую кандидатуру, являюсь к нему вживую, уговорю посетить игру. Дальше постараюсь влюбить его в игру, а там уже узнаю что ему интересно. А исходя из полученных данных постараюсь найти ему работу в реале. Какое-то время, надеюсь, что очень краткое время, виртуальный персонаж будет выполнять работу, ее основной объем, а пустяковые задания будет выдавать этому человеку. И тот постепенно, постепенно получит нужные данные и дорастет до специалиста той области, что ему интересна. С одним из богов в игре я уже договорился.
— Богов? — не понял дядя.
— Боги это оцифрованные личности, я уже об этом говорил.
Дядя кивнул, мол, вспомнил.
— Те личности, боги, могут выдавать задания и вот такой бог будет выдавать разные задания моим найденышам, и те постепенно будут становится специалистами и возвращаться к жизни.
— Так ты хочешь затянуть их в игру?
— Первоначально да, а в итоге нет.
— Это как?
— Вывести их из депрессии, а она думаю будет у каждого мне как раз и поможет игра, ее красочность, ее возможности и куча виртуальных помощников. Но чем дальше человек будет в ней, тем больше он оживать и в какой-то момент будет готов принять себя реального, ведь он и так уже работает, просто еще об этом не знает. Но я и буду этой скрытой перемычкой между реальностью и поврежденными людьми.
Дядя внимательно и серьезно на меня посмотрел.
— А потянешь ли? Что-то мне кажется, это не такая уж простая задача, как ты сейчас описываешь.
— Знаю, — опустил я голову. — Но иначе не могу. Не в смысле хочу быть святым, но чем еще по жизни тогда заняться, не представляю.