Куда бы ни вел другой вход, слишком поздно что-либо изменить.
Он опять попался в западню отца. Практичную западню, если смерть можно считать практичной.
Вольф проскользил, пожалуй, около двух миль, прежде чем скат начал выравниваться. Еще через полмили скорость уменьшалась примерно до тридцати миль в час, хотя утверждать что-либо было сложновато, поскольку имелись лишь косвенные данные.
По правую сторону вдали виднелись причудливые деревья. Но не зная их высоты и расстояния до них, он не смог с точностью определить скорость скольжения.
Еще некоторое время спустя склон вдруг резко оборвался, и Вольф вылетел за край уступа, не сдержав крик. Он падал в пропасть. Под ним в сорока-пятидесяти футах катилась река. Противоположный берег, расположенный примерно в ста футах, образовывала отвесная стена из того же стекловидного материала, по которому он катился от самых Врат.
Вольф падал в каньон и дергал ногами, пытаясь сохранить вертикальное положение. До реки было не так далеко, как он думал, и нырнув, он оказался в холодной воде. По инерции он ушел на глубину, но вскоре всплыл. Течение быстро потащило его между стенами ущелья к изгибу. Перед тем как его вынесло за поворот реки, он успел заметить, что в воду упал еще один человек, а другой взмыл над краем обрыва. Вскоре стены ущелья расступились, и река расширилась. Начались пороги. К счастью, камни были ровные и гладкие — очевидно, из того же стекловидного материала, — поэтому он отделался лишь несколькими ушибами. После порогов течение стало менее быстрым. Вольф поплыл к берегу, полого поднимавшемуся из воды, но выбраться из воды не смог, потому что все время соскальзывал по гладкой поверхности.
Ему не оставалось ничего другого, как плыть вдоль берега дальше в надежде, что рано или поздно объявится место, где удастся выбраться из воды. Одежда, лук, нож и лучемет очень мешали ему.
Вольф понимал, что необходимо избавиться от груза, но откладывал этот момент до последнего. Все же усталость брала свое, и он сбросил рук и колчан со стрелами, затем через некоторое время отстегнул пояс с кобурой и ножны, а лучемет и нож засунул в брюки. Еще немного спустя освободился и от ножа.
Время от времени он оглядывался, различая вверх по течению восемь голов, раскачивавшихся на волнах. Пока что все выжили, но если берега и дальше останутся неприступными, им конец. Утонут все, кроме, пожалуй, Теотормона, который мог продержаться в воде дольше любого из них, даже с одним полуотросшим ластом.
Именно тогда Вольфа и осенило. Он поплыл против течения, пока не оказался рядом с Лувахом, Валой и Тармасом. Приблизившись, он крикнул им, чтобы они тоже плыли против течения, если хотят спастись.
Наконец появилась огромная маслянистая сине-черная туша Теотормона. За ним следовали Аристон, Энион и Ринтрах. Последним, больше всех похвалявшимся, но вошедшим во Врата позже остальных, плыл Паламброн. Лицо его было бледным, он тяжело дышал.
— Спаси меня, брат! — крикнул он. — Я больше не могу. Я умираю.
— Побереги дыхание, — отозвался Вольф и обратился к Теотормону: — Ты нам нужен, брат. Именно ты, некогда презираемый, можешь теперь нам помочь. Без тебя мы утонем.
Теотормон ухмыльнулся, легко плывя против течения.
— Чего ради мне вам помогать? Ведь вам плевать на меня, вас “тошнит от одного моего вида”, разве не так?
— Ты никогда не был мне безразличен, — возразил Вольф. — И я никогда не говорил, что меня тошнит от твоего вида. Именно я настоял на том, чтобы ты отправился с нами. Потому что предвидел день, когда мы будем нуждаться в твоей помощи. Взгляни на свое тело: ты сможешь делать многое, что нам не под силу. По иронии судьбы, Уризен, устроивший эту ловушку, видно, не учел того, что сам превратил тебя в морское чудовище, способное выжить при таких обстоятельствах. Поступив неразумно, он предоставил нам в твоем лице средство к спасению.
Учитывая ситуацию, речь была длинновата, и Вольф задыхался. Тем не менее следовало похвалить Теотормона, ведь тому ничего не стоит бросить их умирать да еще посмеяться, когда они будут идти ко дну.
Теотормон задумчиво произнес:
— Ты хочешь сказать, что Уризен перехитрил сам себя?
Вольф кивнул.
— И как же я могу вам помочь? — поинтересовался Теотормон.
— В воде ты быстрый и сильный, как тюлень. Ты можешь разогнаться так, чтобы выскочить на берег. И можешь вытолкнуть на сушу нас — одного за другим. Я знаю, ты сможешь это сделать.
Теотормон хитро усмехнулся.
— Чего ради мне выталкивать вас в безопасное место?