— Сказал бы, что мне жаль, но не хочу лгать, — заметил Вольф. — Ты получил по заслугам.
— Выслушивать нотации от тебя?! — воскликнул Уризен и глаза его вспыхнули прежним огнем.
Внутри у Вольфа что-то дрогнуло — былой страх перед отцом еще не угас.
— Я слышал, Джэдавин, что ты сильно изменился с тех пор, как пожил на Земле, но я не мог этому поверить. Теперь вижу, что это правда.
— Я пришел сюда не для того, чтобы спорить с тобой, — оборвал Вольф излияния старика. — Да и времени для этого нет. Скажи, отец, как нам добраться до комнаты управления? Скажи, если хочешь отомстить. Вала снова свободна и, возможно, находится там.
— Зачем мне помогать вам? — возразил Уризен, — пусть я умру, но, по крайней мере, буду знать, что ты, Ринтрах, Лувах и Теотормон погибнете вместе со мной.
— Разве тебе приятна мысль о торжестве Валы? Разве ты получишь удовольствие от того, что Вала будет жить? Что она сделает из твоего тела мумию и выставит ее напоказ среди других трофеев?
Уризен горько улыбнулся.
— Если я сообщу тебе сведения, которые тебя интересуют, тогда Вала, может быть, и умрет, но вы-то будете жить. Это отвратительный выбор. Как ни поверни, а в проигрыше я.
— Ты можешь ненавидеть нас, но мы ведь никогда не делали тебе ничего плохого, — настаивал Вольф. — Вала же…
— Море скоро наводнит и этот этаж, тогда мы все погибнем, — вмешался Теотормон. — Вот уж посмеется Вала, сидя в безопасности перед контрольной панелью. И над Хрисеидой она потешится, как захочет.
Чувство беспомощности овладело Вольфом. Какими угрозами заставить Уризена говорить? Он сделал все, что было в его силах — что же еще? Вольф сказал:
— Пошли, больше нельзя терять ни секунды, — и добавил, обратившись к Уризену:
— Прощай отец. Твоя смерть близка. Я знаю, твое сердце жаждет отмщения. Несколько слов, и справедливая кара настигла бы Валу. Но ненависть слепит тебя. Ты сам лишаешь себя возможности свершить возмездие.
— Подожди! — крикнул ему вслед Уризен.
Вольф быстро вернулся к клетке. Уризен облизал пересохшие губы.
— Если я помогу тебе, выполнишь ли ты одно условие?
— Я не могу освободить тебя, отец, — ответил Вольф. — Тут надо подумать, а ты сам видишь, что у нас нет ни минуты. А если бы и смог, я все равно убил бы тебя, как только открыл бы клетку.
— Я предлагаю услугу за услугу, — произнес Уризен. — Я прошу тебя об одном — о смерти. Я бесконечно страдаю, сын мой. Гордость мешала мне сознаться. Но каждая минута такой жизни кажется мне тысячелетиями. Будь на моем месте кто-нибудь другой, он бы уже давно пал перед тобой на колени, умоляя положить конец его мукам. Уризен же никогда не унижается до просьб. Обмен — другое дело.
— Согласен, — сказал Вольф. — Стрела избавит тебя от мук.
Уризен склонился к решетке и прошептал несколько слов. Не успел он закончить, как в дальнем помещении послышался смех. Вольф резко повернулся и увидел идущую навстречу Валу. Он мигом положил стрелу на тетиву лука, хотя и знал, что Вала ни за что не решилась бы войти, не будучи надежно защищена.
Однако в следующий момент он заметил, что тело Валы просвечивает, и даже разглядел сквозь нее противоположную стену. Тотчас же стало понятно, что перед ними проекция изображения. “Лишь бы она не подслушала то, о чем сказал Уризен, — молился про себя Вольф. — Иначе все пропало”.
— Отлично! Лучшего я и желать не могла, — заявило изображение. — Все в сборе — меня это полностью устраивает. Счастливое семейство снова вместе! Советую хорошенько поразвлечься, перегрызая друг другу глотки. Надеюсь, это будет достойное зрелище! Мне, к сожалению, некогда: я покидаю планету и отправляюсь на охоту за еще живущими братьями и любимой сестричкой Ананой. Правда, перед отлетом я немного отдохну… с твоей Хрисеидой.
— Тебе еще ни разу не удавалось и не удастся взять верх, — воскликнул Вольф в ярости. — Даже если ты убьешь нас, то недолго будешь упиваться своей победой. Слышала ли ты о яде эстфагво туземцев водного мира? Он не имеет ни вкуса, ни запаха, и его очень легко подсыпать в пищу. Яд этот проникает в кровь и долгое время остается там, никак не проявляясь. И лишь через несколько дней ужасная боль скрючивает жертву, и несчастный долгие часы бьется в предсмертных судорогах. Знаешь ли ты, что от него нет противоядия? Так вот, Вала, я подозревал тебя в предательстве. Поэтому вчера вечером и подсыпал эстфагво тебе в ужин. Скоро яд начнет действовать, вот тогда можешь посмеяться.