— Может, ты и прав, — пробормотал Кикаха. — Но мне кажется, что у меня было с ним какое-то шапочное знакомство. Я очень хотел бы соскрести его бороду.
Абиру поднялся и, извинившись, вышел из-за стола, сказав, что настал час молитвы Господу и его личному божеству Тартарту, а после отправления обрядов он вернется. На это фон Элгерс жестом подозвал двух ратников и приказал им сопровождать гостя До его покоев и позаботиться о его безопасности. Абиру поклонился и поблагодарил за заботу.
От Вольфа не ускользнуло, что (Стояло за вежливостью барона. Он не доверял хамшему, и Абиру знал об этом. Фон Элгерс, несмотря на опьянение, отлично сознавал что происходит и замечал все из ряда вон выходящее.
— Да, ты прав насчет него, — подтвердил его мнение Кикаха. — Он очутился там, где находится, не потому что поворачивался к врагам спиной. И постарайся скрыть свое нетерпение, Боб. У нас впереди долгое ожидание. Прикинься пьяным, сделай несколько пассов дамам. Тебя сочтут ненормальным, если ты этого не сделаешь. Но не уходи отсюда. Мы должны оставаться на виду друг у друга, чтобы суметь уйти вместе, когда это потребуется.
Глава 13
Вольф выпил достаточно для того, чтобы немного снять напряжение последних дней. Он даже принялся болтать с госпожой Алисон, женой барона Венцельбрехта.
Темноволосая и голубоглазая женщина величавой красоты была одета в облегающее белое парчовое платье с таким глубоким декольте, что ей бы полагалось быть вполне довольной его возбуждающим воздействием на мужчин, но она не переставала ронять веер и поднимать его сама. В любое другое время Вольф был бы не прочь нарушить с нею свое вынужденное воздержание. Было очевидно, что у него не возникло бы с этим никаких затруднений, так как она была польщена тем, что сам великий Вольфрам заинтересовался ею. Она слышала о его победе над Лаксфальком. Но он мог думать только о Хрисеиде, которая должна была находиться где-то здесь, в замке. Никто не упомянул о ней, а сам он не решился выспрашивать. И все же у него язык чесался от такого желания. Несколько раз его приходилось буквально прикусывать, чтобы не дать сорваться вопросу.
Вскоре — и как раз в самое нужное время, поскольку Вольф уже не мог пропускать мимо ушей смелые намеки Алисон — ему пришел на выручку Кикаха. Он привел с собой мужа Алисон, чтобы дать Вольфу резонный предлог покинуть ее. Позже Кикаха признался, что он уволок Венцельбрехта от другой дамы под тем предлогом, что супруга якобы потребовала его возвращения. Кикаха с Вольфом ушли, предоставив отупевшему от пива барону объяснить, что именно ему от нее понадобилось. Поскольку ни он, ни жена этого не знали, у них должен был произойти забавный, хотя и несколько путаный диалог.
Вольф жестом предложил Лаксфальку присоединиться к ним. Все трое прикинулись бредущими, пошатываясь, в туалет. Скрывшись из поля зрения пирующих, они поспешили вперед по коридору, удаляясь от своей предполагаемой цели. Они без помех одолели четыре лестничных марша. Все их оружие составляли кинжалы, так как являться на пир при мечах и в доспехах считалось оскорблением. Вольф, однако, сумел отвязать длинный шнур от штор в своих покоях и обмотал его вокруг талии под рубахой.
— Я подслушал о чем Абиру говорил со своим помощником Рамнишем, — сказал идишский рыцарь. — Они говорили на торговом языке хвайжум, не зная, что я путешествовал по реке Гузирит в районе джунглей. Абиру спросил Рамниша, выяснил ли он, куда фон Элгерс забрал Хрисеиду. Рамниш ответил, что он потратил немало золота и времени на разговоры со слугами и часовыми. Все, что он смог выяснить, — это то что она находится в восточной стороне замка. Гворлы, кстати, сидят в подземной темнице.
— Зачем бы фон Элгерсу отбирать у него Хрисеиду? — не понял Вольф. Разве она не собственность Абиру?
— Может быть, у барона имеются касательно нее свои планы, — предположил Кикаха. — Если она столь прекрасна, как ты говоришь…
— Мы должны найти ее!
— Не горячись, найдем. Осторожно, в конце коридора часовой. Идем дальше, притворяйтесь пьяными.
Часовой поднял копье, когда они приблизились к нему. Вежливым, но твердым голосом он сообщил, что они должны повернуть обратно, ибо барон запретил всем под страхом смерти проходить дальше.
— Ладно, — заплетающимся языком произнес Вольф.
Он вроде бы повернул, а затем внезапно прыгнул на часового и ухватился за копье. Прежде чем пораженный охранник смог позвать на помощь, Вольф прижал его к двери и приставил к горлу копье. Он сильно надавил на него, и глаза караульного полезли из орбит, лицо побагровело, а затем посинело. Минуту спустя он рухнул мертвым.