— А если я откажусь? — спросил Вольф. — С водяными драконами во рву мне там верная смерть.
— Если откажешься, умрешь немедленно.
Вольф задумался. Выбор гворлов был логичен. Ведь способности идше были им неизвестны, поэтому они не могли позволить ему отправиться за рогом, так как тот мог просто не вернуться.
Кикаха являлся призом, уступавшим по своей цене лишь рогу. Кроме того, он был ранен, и кровь из раны привлекла бы водяных чудовищ. Вольф же, если ему, конечно, не безразлична судьба друзей, вернется. Это был определенный риск для гворлов, так как они не могли быть уверены в глубине его чувств к Кикахе. Но им приходилось идти на это.
И уж абсолютно точно одно: ни один гворл не рискнет сунуться в воду, если существует кто-то, способный сделать это за них.
— Ладно, — согласился Вольф. — Освободите меня, и я отправляюсь за рогом. Но дайте мне, по крайней мере, нож для защиты от драконов.
— Нет, — отрезал Гагрил.
Вольф пожал плечами. Когда его освободили из сети-паутины, он снял с себя всю одежду, кроме рубахи, которая прикрывала обмотанный вокруг его талии шнур.
— Не делай этого, Боб, — заговорил Кикаха. — Гворлам можно доверять не больше, чем их хозяину. Они отберут у тебя рог, а потом сделают с нами все, что пожелают, и посмеются за то, что мы оказались их оружием.
— У меня нет выбора, — ответил Вольф. — Если я найду рог, я вернусь. Если я не вернусь, это будет означать мою гибель.
— Шансов — ноль, — отозвался Кикаха.
Послышался чмокающий удар кулака по телу. Кикаха ругнулся, но сделал это тихо.
— Поговори еще, Кикаха, — сказал Гагрил, — и я отрежу тебе язык. Этого Господь не запрещал.
Глава 14
Вольф взглянул на окно, из которого все еще лился свет факелов. Вода была холодной, но не обжигающей. Его ноги погрузились в густой, клейкий ил. Трудно было удержаться от мысли об обитающих там ящерах. Если повезет, то поблизости их не окажется. Если они уволокли тела Смила и Дискибибола… Лучше не думать об этом и довериться судьбе.
Ров в этом месте был примерно двухсот ярдов ширины. Вольф доплыл до середины и обернулся, чтобы взглянуть на берег. С этого расстояния он не смог ничего различить. Вероятно, они тоже не могли его видеть.
Гагрил не оговаривал сроки его возвращения. Он, однако, знал, что если не вернется до рассвета, то уже не найдет их там.
Он нырнул в том месте, куда падал свет из окна. Погружаясь все глубже, Вольф чувствовал, как холодней становилась вода. У него начали зудеть, а потом болеть уши. Он выпустил несколько пузырьков воздуха, чтобы облегчить давление, но это мало помогло. Когда ему показалось, что он не сможет погрузиться глубже из-за риска для барабанных перепонок, его рука коснулась мягкого ила. Удерживаясь от желания сейчас же повернуть и плыть к поверхности за благословенным глотком воздуха, он пошарил по дну рва, но не нашел ничего, кроме ила и одной кости. Он заставлял себя искать, пока не почувствовал, что должен немедленно глотнуть воздуха.
Дважды он поднимался на поверхность, а затем снова нырял. К тому времени он знал, что, если рог лежал на дне, ему никогда не найти его. Ничего не видя в воде, он мог проплыть в дюйме от рога и никогда не узнать об этом. Более того, возможно, Смил, упав, отбросил рог подальше от себя, или водяной дракон мог утащить его вместе с трупом Смила и даже проглотить его.
В следующий раз, прежде чем погрузиться в воду, он отплыл на несколько гребков вправо. Он вынырнул, как и надеялся, под углом в девяносто градусов ко дну. В этой черноте он никак не мог определить направление.
Его рука вспахала ил. Он опустился пониже, чтобы пощупать кругом, и его пальцы сомкнулись на холодном металле, скользнув, прошли над семью кнопочками. Вот он!
Добравшись до поверхности, он вспенил воду и жадно глотнул воздух. Теперь предстояло обратное путешествие, но не следует надеяться, что оно будет простым. Водяные драконы еще могли появиться.
Затем он забыл про драконов, так как перестал что-либо видеть. Свет факелов с подъемного моста, слабое свечение луны сквозь тучи, свет из окна наверху — все это исчезло.
Вольф заставил себя вспенивать воду ногами, тщательно обдумывая свое положение. Во-первых, не было ни малейшего ветерка. Воздух был застоявшийся. Следовательно, он мог находиться только в одном месте, и его счастье, что такому месту случилось оказаться как раз там, где он вынырнул. Также ему повезло, что он всплывал со дна под косым углом.