Оба приближались к холму до тех пор, пока Вольф не приказал им остановиться.
Вала начала говорить, и мужчина заулыбался. Его жена, однако, внимательно следила за Валой во время этой беседы.
Глава 4
Лугарн, офицер, капитулировал только тогда, когда были согласованы определенные условия. Он отказался покинуть остров, пока не получит по крайней мере того, что намеревались захватить абуталы, начиная атаку. Вала, не колеблясь, обещала ему, что военным трофеем будут домашняя птица и животные (морские крысы и молодые тюлени) защитников. Кроме того, абуталы могут изуродовать трупы своих врагов и снять их скальпы.
Островитяне плавучего острова, который назывался Фриикан, яростно возражали, услышав эти условия. Тогда Вольф сказал их вождям, что, если они не согласятся, война будет продолжаться. И он, Вольф, не станет на их сторону. Им пришлось согласиться.
Абуталы также отняли у жителей деревни все, что сочли ценным и нужным.
Другие Всевышние — Лувах, Энион, Аристон, Тармас и Паламброн — были в деревне, когда началась атака. Они очень удивились, увидев Вольфа, и не могли скрыть зависти к его лучемету. Только Лувах оказался рад видеть его. Лувах, самый низкорослый из всех, имел песочного цвета волосы и красивые черты лица, за исключением широкого и пухлого рта. Его глаза были темно-голубыми, по переносице и щекам бежали дорожки веснушек. Он обнял Вольфа, крепко сжал и даже чуть не всплакнул. Вольф разрешил ему обнять себя, потому что верил — Лувах не воспользуется возможностью заколоть его. Будучи детьми, они крепко дружили, имели много общего, будучи оба фантазерами, склонными позволять другим делать и думать то, что те хотят. Фактически Лувах никогда не принимал участия в смертельных играх Всевышних, пытавшихся лишить других собственности или жизни.
— Как нашему отцу удалось выманить тебя из твоего мира, где ты был счастлив и в безопасности? — спросил Вольф.
Лувах криво усмехнулся и ответил:
— Я мог бы спросить о том же тебя. Возможно, он проделал тот же трюк и со мной. Он прислал посыльного — сверкающую “Гексакулум”, и она поведала, что послана тобой. Ты просил, чтобы я навестил тебя, потому что ты страдаешь от одиночества и хочешь повидаться с единственным родственником, не жаждущим твоей гибели. Поэтому, приняв, как я думал, соответствующие меры предосторожности, я покинул свою планету. И вошел, как я считал, в твои Врата, а в результате очутился на этом острове.
Вольф покачал головой:
— Ты всегда был слишком стремительным, брат, слишком опрометчивым. И все же я преисполнен уважения к тебе, как к человеку, пренебрегающему собственной безопасностью, чтобы навестить меня…
— Только мне следовало бы быть более осмотрительным и удостовериться в том, что посыльный прибыл от тебя. В другое время я так бы и сделал. Но в тот момент, когда явилась “Гексакулум”, мысли мои были полны тобой, я скучал по тебе. Даже мы, Всевышние, имеем свои слабости, ты же знаешь.
Вольф некоторое время молчал, наблюдая, как ликующие абуталы волокут на остров домашнюю птицу, животных, награбленные ожерелья и кольца из морского нефрита. Потом произнес:
— Мы, безусловно, в отчаянном положении. И наибольшую опасность представляет отец. Но почти равная угроза — смертельная — нависла и над теми, кто стал нашими союзниками. Данное им слово не избавляет от обязанности присматривать за ними. Я предлагаю тебе взаимную поддержку: мы будем спать и бодрствовать поочередно.
Лувах вновь усмехнулся:
— Однако во сне ты все же не забудешь держать один глаз приоткрытым, чтобы следить за мной, а, брат?
Вольф нахмурился, и Лувах поспешно продолжил:
— Не сердись, Джэдавин. Нам с тобой удалось жить так долго лишь потому, что мы никогда не утрачивали веры во взаимную порядочность, причем поступали так с самыми благими намерениями. Подумать только, ведь было время, когда все мы, родные и двоюродные братья и сестры, жили, учились и играли вместе, благословенные невинностью и взаимной любовью. Теперь же мы словно волки, готовые перегрызть друг другу горло. А почему, спрашивается? Я скажу тебе. Потому что все Всевышние сумасшедшие. Они считают себя богами, тогда как в действительности они самые обыкновенные люди, не лучше вот этих дикарей. Только им посчастливилось быть наследниками могущественной науки и техники, достижениями которой они пользуются, не понимая ее законов. Подобно злым детям, они забавляются игрушками, способными создавать и разрушать целые миры. Великие и мудрые люди, придумавшие эти “игрушки”, давно почили, знания их обратились в прах, и лишь технология, унаследованная в космических государствах, продолжает существовать, используемая единственно для утех и насыщения алчности.