— Мне это хорошо известно, брат, — согласился Вольф, — возможно, даже лучше, чем тебе, поскольку было время, когда я сам наслаждался эгоизмом и пороками. Мне многое пришлось пережить — когда-нибудь я расскажу тебе, — и собственный горький опыт пробудил во мне человеческую сущность, которую, надеюсь, ты сможешь оценить.
Абуталы спустили с Абуты огромные лестницы, увлекаемые вниз тяжелым грузом. Награбленное добро привязали к направляющим тросам и подняли к отверстиям в донной части летающего острова. Так же подняли и те планеры, которые еще можно было починить. Вольф расположился в упряжке, прикрепленной к паре пузырей. Поднимаясь, он держал лучемет наготове, отдавая себе отчет, что находится во власти абуталов, да и те вполне понимали это. Но, как ни странно, никто не проявил враждебности. У отверстия его подхватили две ухмыляющиеся женщины. Они оттащили его в сторону и сняли упряжь, а пузыри отнесли и бросили на кучу в темном дальнем углу.
Когда подняли всех Всевышних, Лугарн со своей женой, Ситаз, отвели новоявленных союзников по винтовой лестнице в верхнюю часть острова. Ступени, изготовленные из весьма легкого, тонкого, как бумага, но прочного материала, представляли собой уплотненную оболочку газовых пузырей. На Абуте, где вес являлся жизненно важным, все делалось как можно более легким. Это соображение, как позднее обнаружил Вольф, повлияло даже на разговорный язык. В целом речь абуталов отличалась от основного словарного запаса предков незначительно, но фонетический строй претерпел некоторые изменения. Кроме того, появились новые слова, уточняющие понятия, соотносящиеся с весом, формой, гибкостью, размерами, вертикальным и горизонтальным направлениями движения.
Лестничный колодец представлял собой цилиндр, вырезанный в сплетении корней. Поднявшись по нему, Вольф очутился в своего рода амфитеатре. Полом просторного помещения служили широкие полосы оболочек пузырей, а покатые стены и потолок были огромными пузырями, связанными корнями. На обширной палубе находилось только одно общественное здание с крышей, покрытой тростником, а также длинная, открытая со всех сторон постройка, предназначенная для увеселения. В доме имелись плоские камни, на которых каждая семья готовила пищу. В проходах копошилась домашняя птица, бегали морские крысы, а в пруду дюймовой глубины играли тюлени, которых разводили на мясо.
Ситаз, жена вождя, отвела вновь прибывших в предназначенное им помещение. Комнаты в виде небольших кабинок были вырезаны в корнях, а полом и стенами служили все те же оболочки пузырей. Двери заменяли вырезанные в полу отверстия, куда поднимались с помощью складных лестниц. Свет проникал через единственный иллюминатор: для освещения также использовались лампы, заправленные рыбьим жиром. Места едва хватало, чтобы сделать два шага в одну сторону и два в другую. В качестве кроватей использовались ниши в стенах, по форме напоминающие гробы, застланные матрасами из перьев, набитых в рыбью кожу. Большая часть дневной и ночной деятельности проходила на “главной палубе”. Уединиться было негде, кроме капитанского мостика.
Вольф ожидал, что абуталы тотчас же поднимут якоря и отправятся. Однако Лугарн сказал, что им придется некоторое время подождать. Во-первых, острову необходимо подняться на большую высоту, чтобы лететь над открытым морем. А бактериям, вырабатывающим газ в пузырях, даже при усиленной подкормке потребуется самое меньшее два дня, чтобы наполнить пузыри, иначе полет будет небезопасным.
Во-вторых, при вторжении абуталы понесли огромные потери. Людей явно не хватало, чтобы эффективнее управлять островом, и поэтому Лугарн предложил последовать древнему обычаю и пополнить команду вербовкой островитян.
Убедившись, что “гости” благополучно разместились, Лугарн вернулся на поверхность. Вольф с любопытством последовал за ним. Вала также настояла на своем участии, хотя служило ли ее желание удовлетворению прихоти или же она собиралась не спускать с него глаз — этого Вольф не знал. Возможно, ее решение было продиктовано и тем, и другим. Лугарн объяснил вождю фрииканов, что от него требуется. Вождь удрученно махнул рукой, давая понять, что ему все равно. Лугарн собрал выживших и огласил свое предложение. К удивлению Вольфа, многие пожелали стать добровольцами. Вала сказала, что эти два народа были заклятыми врагами, но сейчас фрииканы ослаблены и, кроме того, молодежь привлекала романтика жизни на летающем острове.