Ньюман работал с Джинджер Роджерс на фильме «Цилиндр» (1935), чтобы создать один особенно известный костюм. Это «платье из перьев», в котором актриса исполняет танец «Щека к щеке» с Фредом Астером. Бледно-голубое платье, скроенное по косой, с актуальным в те годы глубоким вырезом на спине – это классическая модель из арсенала Ньюмана. Но оно определенно не стало бы таким запоминающимся, если бы по настоянию Роджерс к нему не добавили страусовые перья. Когда Роджерс и Астер танцевали, перья разлетались во все стороны и даже попали на камеру.
Это платье для фильма «Цилиндр» придумал Ньюман, а Джинджер Роджерс внесла свою лепту. Пожалуй, это самая запоминающаяся работа дизайнера. RKO/The Kobal Collection
Джинджер Роджерс оказывается в центре внимания на модном показе в фильме «Роберта», хотя на самом деле это один из самых сдержанных нарядов работы Ньюмана. © Moviestore collection Ltd/Alamy Stock Photo
Айрин Данн в фильме «Теодора сходит с ума» в пальто с отделкой из настоящего меха гориллы от Бернарда Ньюмана. Как ни удивительно, в 1930-е годы такой выбор материала не вызывал вопросов. Columbia/The Kobal Collection
В фильме «Время свинга» (1936) Ньюман демонстрирует большее разнообразие в костюмах, чем это типично для гламурных фильмов с Джинджер и Фредом. Их персонажи в фильме – обычные люди: Астер играет Джона, танцора, перебивающегося случайными заработками, а Роджерс играет преподавательницу школы танцев по имени Пенни. В соответствии с персонажами Ньюман немного приглушил блеск, но, обратите внимание, лишь чуть-чуть. У Роджерс по-прежнему модные платья, одно из которых по красоте сравнимо с платьем с перьями из «Цилиндра». Но у нее есть и такие же элегантные, но сдержанные дневные наряды. Черное платье, в котором Пенни танцует вальс «Pick Yourself Up», с плиссированной юбкой, облегающим лифом, маленьким круглым воротником и мягко скругленными плечами, воскрешает в памяти повседневную одежду двадцатых годов. Позже, в сцене с танцем под аккомпанемент «Never Gonna Dance», Роджерс демонстрирует свой самый эффектный костюм. Это опять их совместный дизайн с Ньюманом: скроенное по косой вечернее светло-розовое платье из шелкового жоржета в два слоя с французскими швами и накидка, закрывающая спину и руки, словно крылья летучей мыши. Как и в платье для вальса «Pick Yourself Up», в подол розового платья были вшиты крошечные грузила, чтобы юбка красиво кружилась во время танца Роджерс.
Фильм «Теодора сходит с ума» (1936) сейчас имеет дурную репутацию из-за одного скандального костюма, но тем не менее это великолепный пример того, как Ньюман овладел методологией дизайна костюмов для кинематографа и как эту методологию можно использовать для раскрытия образа персонажа. Айрин Данн играет Теодору, чопорную учительницу воскресной школы, которая втайне пишет скандальную прозу. Ньюман одевает Теодору как женщину с раздвоением личности. Ее повседневная жизнь – это на самом деле камуфляж. Теодора носит чайные платья с маленьким круглым воротником и рукавами-фонариками. Их принты, соединение цветочных и геометрических узоров – это единственный намек на то, что скрывается за фасадом. Принты с яркими узорами в стиле кубизма и ар-деко были невероятно популярны в тридцатые годы. Из такой ткани шили платья и блузки или использовали ее как отделку. Когда Теодора наконец выпускает на свободу свое подавляемое «я», первый же наряд, который она надевает, вызывает изумление. Когда она входит в кабинет своего издателя в пальто с отделкой из натурального меха гориллы и такой же шляпке, подтекст трудно игнорировать. Теодора «сорвалась с цепи» как человекообразная обезьяна. Этот костюм в тридцатые годы шокировал исключительно своей экстравагантностью, но в наше время он кажется вульгарным и даже оскорбительным. С этого момента истории Теодора одевается только в невероятные сверкающие наряды, многие из которых отделаны мехом. Но один ансамбль – это просто катастрофа. Он совершенно не идет актрисе: пальто из темного ламе с высоким воротником и бантом в комплекте с узкими брюками из той же ткани. Это костюм во всех смыслах слова воплощает и для Данн, и для Теодоры то, что героиня фильма зашла слишком далеко.