– Как умерла твоя жена? – перебила его Ксения.
Игорь наклонил голову, и какое-то время Ксения могла лишь догадываться, о чем он думал. А думал он о том, что давно пытался выкинуть из головы.
– Я не знаю, – сухо бросив через плечо, поведал он. – Мне сказали, что случился приступ во время допроса.
– Какого еще допроса? – плотнее обернувшись шалью, допытывалась Ксения.
– Мои исследования... Они приехали, когда меня не было дома. Я вышел к соседу, а потом мы с ним отправились за пивом, хотели обмыть его покупку – он машину купил. Оказывается, нас искали. Когда мы вернулись, вдоволь обкатав машину и купив ящик пива, то у дверей его квартиры стояли какие-то парни. Даже не в форме! Жена соседа, перепуганная до смерти, сказала, что искали меня. Я побежал к себе на этаж. А там... дверь нараспашку... какие-то люди ходят... обыск... документы не предъявляют, позвонить не разрешают, угрожают оружием. Жены дома почему-то не оказалось, хотя когда я уходил, она собиралась готовить ужин. Я стал спрашивать, где она, и мне пообещали, что ответят на все вопросы, после того, как я отвечу. Поехал с ними «отвечать». Вернулся под утро, так и не получив ответы. Стал звонить по всем номерам, искать жену. Спустя двое суток нашел ее в морге. Сказали, что сердечный приступ.
– Мне так жаль, Игорь! – положив руку ему на плечо, всхлипнула Ксения.
– Какой сердечный приступ?! – с болью воскликнул он, точно вырвав кинжал из застывшего сердца. – У нее было отменное здоровье! Она спортом занималась, была младше меня на два года. Но это не главное... Она была беременна. У нас долго не выходило с зачатием, и мы давно смирились с этим, как тут такое счастье произошло! Врачи, понятное дело, отговаривали, настаивали на аборте, аргументировали возрастом и то, что это будут первые роды у нее. Всячески высмеивали, говоря, мол, «пенсия на горизонте, а она туда же». Врачи стращали и обещали, что она обязательно «окочурится» в роддоме, что это безответственно: в пятьдесят лет никто не рожает, и что это вообще похоже на ложную беременность, и всё такое. Но жена упёрлась, сказала, что в любом случае будет рожать, раз Бог послал, а там будь что будет. И вот так оно всё обернулось!
– Ты себя винишь? – догадалась Ксения.
– А ты как думаешь?
– О, боже мой... – не сдержавшись, обняла его Ксения и уткнулась носом в его спину.
Не зная, как реагировать на подобное проявление сочувствия, профессор словно закоченел. С одной стороны, ему так не хватало нежности женских рук, да и вообще элементарного человеческого тепла, заботы, дружбы и понимания, а с другой стороны... Всё это произошло так быстро, еще и на фоне воспоминаний о любимой жене, что выглядело предательством памяти, осквернением образа.
Безошибочно прочувствовав его состояние, Ксения резко отпрянула, еле слышно пролепетав скомканные извинения, но, поддавшись порыву, Игорь сам повернулся к ней и обнял.
– Я знаю, что такое чувство вины, – выдохнул он в ее волнистые волосы. – Не хочу, чтобы и ты его испытывала. Особенно сейчас. Спасибо за понимание, спасибо за твой порыв, Ксюша! Спасибо за твою человечность в последние часы этого мира. Безумие творится вокруг, но именно в такие моменты понимаешь, что – напускное, а что действительно важно в этой жизни.
Они простояли так минут пять, точно настраиваясь на одну волну, изучая биение своих сердец и чувствуя разгорающийся жар крови. Немного отстранившись, они продолжали держать друг друга в объятиях, рассматривая черты лиц, заостряя внимание на губах, и почти соединились в робком поцелуе, как за дверью послышался шум.