– Не-а, – отмахнулся Тимур и снова вернулся к разглядыванию автобусов и сортировки.
– Знаешь, я бы тоже тебя не простил, – засмеялся Митя.
– Слава Богу, ты не Полина, и у меня с тобой ничего нет!
– Это точно. Но мне-то ты можешь признаться: какого лешего ты ей постоянно изменяешь?
Тимур знал, что придет тот день и час, когда кто-нибудь (кроме истеричной Полины) задаст ему этот непростой вопрос. А ответа на него, как не было, так и нет. Он поднял глаза к небу, всмотрелся в одно красивое, правильной формы облако и выдал первое, что легло на язык:
– Наверное, я не люблю ее.
– Опа! Ты же жениться на ней собирался. Всё говорил, что после армии...
– Да ну!.. Не люблю ее. Зачем себя обманывать? Она сама захотела отношений еще в 11 классе, и на выпускном балу мы уже вовсю с ней... Но это так, ерунда.
– Чем она не устраивает тебя? – поджал губы Митя. Но это был больше риторический вопрос. Он прекрасно понимал Тимура, да из вежливости и гуманизма требовалось именно пожурить друга, что он периодически и делал.
– Отвали, а! – мученически вздохнул Тимур. – Не знаю чем. Скучная она, как... как... кусок пластилина. Вроде и забавляешься, лепишь из этого куска нечто, но потом оно пачкает тебе все пальцы, воняет и забивается под ногти, а никакого шедевра так и не получается. Не тот материал, понимаешь?
– Знаешь, что мешает плохому танцору?
– Знаю. Но здесь реально такая тема. Она – скучная, пресная. При мысли о ней, даже при пристальном разглядывании ее в обнаженном виде, в моей душе совершенно ничего не поворачивается, не зажига... – он замолчал на полуслове.
– Ты чего, Тим? – поразился Митя.
Пару минут Тимур безмолвно рассматривал небосвод.
– Мить, посмотри на небо. Ты когда-нибудь видел такие облака? Как волны, вон там... А здесь – словно их вырезали по трафарету. Так и хочется сказать, что за ними что-то прячется. И, к слову, не сочти за шизика, но мне кажется, будто такое уже происходило со мной.
– Ты ничего сегодня не курил? – покосился на него Митя. – Я слышал, недавно пацаны какую-то траву прикупили.
– Нет, не курил, – и тут Тимур неожиданно повернулся и схватил Митю за запястье.
– Эй, ты чего?!! – дернулся тот. – Напугал! Я чуть в штаны не наложил. Не делай так, слышь!
Но Тимур сделал. И еще раз. И еще.
– Чокнулся? – округлил глаза Митя. – Если тебе так хочется меня за ручку подержать, можешь признаться. Я не буду ржать над тобой.
– Да иди ты! – закусил губу Тимур. – Мить, а ты совсем ничего не чувствуешь в этот момент?
– Чувствую. Страх и тошноту. Еще раз так схватишь и меня вырвет. Или я просто дам тебе в морду. Что вероятнее всего.
– Ничего не вспоминается? – проигнорировал Тимур. – Никакой вспышки? Никакого состояния паники, а потом спокойствия, точно ты сделал всё, что от тебя зависело? Или, знаешь, такое... такое... – мучился Тимур, пытаясь нащупать нечто, что не просто ускользало в подсознании, точно змей, а сидело где-то настолько глубоко и тайно, что пути-дороженьки к этому «файлу» были просто-напросто отрезаны и забыты, а мосты основательно сожжены.
– Что-нибудь «такое», – уже не отдергивал руку Митя. Он внимательно смотрел на Тимура, беспокойно перебегавшего глазами с улицы, полной людей, к скверу и памятнику Неизвестному Солдату. – Например, серые стены с черными блестящими панелями?
– Нет, – помотал головой Тимур, уставившись на друга, – я такого не помню. Зато помню чьи-то глаза... Они настолько были... яркими, чистыми, умными и... и... восхитительно красивыми! Аж дыхание перехватывает. С таким глубоким взглядом и бесконечно приятным чувством родства. Именно родства!
– Да ты влюбился, парень! – резко отдернул руку Митя. Ему вдруг стало неприятно. И почему-то не захотелось уточнять, кому конкретно принадлежали эти «восхитительные» глаза.
Тимур отвернулся и обиженно пробубнил:
– Не неси ерунды. Это что-то другое, точно не влюбленность. Да и как можно влюбиться в того, кого не знаешь и никогда прежде не видел? И я почему-то уверен, что никогда не увижу, хотя если бы мне только представилась такая возможность... – не успел дополнить он, как идеальные, трафаретные облака, поплыли быстрее, расширились, нависли над улицей и вдруг... исчезли. Вместо них недоуменным взорам людей предстали самые настоящие огромные НЛО. Летательных аппаратов было не более пяти штук, но их размеры поражали.