– Боги всегда благодушны к бездушным мерзавцам, равнодушны к равнодушным и слепо-глухо-немы к тем, кто пытается жить праведно; к тем, для кого голос сердца важнее, чем звон монет и шелест купюр! – в сердцах выкрикнул отец, размазывая слёзы по худому, морщинистому, темному лицу. – Нам не изменить этого. Остается только надеяться, что после смерти нас ожидает жизнь в каком-нибудь отдельно стоящем раю. Для нищих, например. Ибо я не хочу встретиться там с соседом в его раю для богачей и мерзавцев. А ведь он там обязательно появится, раз его так любят боги, во всём ему помогают и так много людей уважает его... Погоди, о каком рае я вообще говорю?! – захлебнулся в слезах отец и тут же скривился от боли. – Разве куры не мечтают о курином рае, а леопард – о леопардовом? Вот и мы похожи на кур, овец, коров и свиней, которых заботливо выращивают на различных фермах. И мы, точно также как и разводимые животные, ни черта не понимаем, для чего нас плодят в таком количестве, используя комбикорм для быстрого созревания!
– Говорят, созревают не только тела, но и наши души, – тихо произнесла Исана, заботливо меняя повязки с травами на избитых, сплошь покрытых гематомами, синюшных ногах отца. – Этим мы отличаемся от загонных животных.
– Ты мудрая девочка, – не без гордости похвалил ее отец. – Еще мой дед застал твоё рождение. И он утверждал, будто ты очень похожа на его отца, а значит, будешь помогать людям. Только бескорыстно помогая им, ты быстрее взрастишь саму себя для жадных хозяев человеческих ферм.
– Пусть так, – пожала плечами Исана, – но я не хочу быть бесчувственной, даже если бы мне сказали, что это дарует бессмертие. Настоящая Правда – она в сердце, а правдивое сердце всегда поёт о важности высших ценностей. И песня эта так пронзительна, что даже слоны и тигры замирают в восхищении, слушая ее... Я хочу, чтобы мое сердце горело ради Жизни, понимаешь, пап? Мне кажется, что когда сердца живые, способные сочувствовать и сопереживать, то они помогают Жизни, охраняют ее, не позволяют погибнуть и дают бесценные семена. Мы называем таких людей благодетельными и благо-РОД-ными, потому ведут они свой род не от какого-то определенного племени, расы или вида, а от Живого Рода. Среди тьмы тем бесчувственных людей всё еще существуют Искры. Они осколками разбросаны по бездушному миру, но если нас собрать воедино, то мы оживим...
Она не договорила, так как из угла общей и единственной комнаты, где сейчас на низком колченогом столике стоял череп, полился приглушенный свет.
– Что это, Исана? – подивился отец.
– Тот самый мост между небом и землей, – лучезарно улыбнулась девушка. – Может, боги наконец-то услышали наши молитвы и увидели искренние слёзы?
– Тогда это никакие не боги, детка. Настоящие боги не допустили бы всего этого безобразия, не отдали бы детей своих на растерзание демонам. Ну-ка, принеси череп сюда.
Исана выполнила просьбу и принесла череп прямо вместе со всеми побрякушками, что она мастерила на продажу. Поставив захламленный столик рядом с отцом, девушка опустилась на колени, заворожено рассматривая причудливые переливы древнего артефакта.
Такого она не видела даже в фантастическом кино, что иногда удавалось посмотреть у подруги, имевшей телевизор.
В черепе засветились «мозги», и распахнувшиеся нечеловеческие очи внутри пустых глазниц вначале остановились на любопытном личике девушки, но вскоре переместили свой испытывающий взгляд на грязную стену, где дистанционно, с помощью голубого луча, принялись печатать код и алгоритм происходящих в мире событий...
____________________
*Откровение от Иоанна Богослова, гл. 2
КОНЕЦ ПЕРВОЙ ЧАСТИ
© Венджинс Н., 2020 г.
Глава 17
Череп, разукрасив грязную, облезлую стену, наконец-то успокоился, и Исана смогла теперь хорошенько рассмотреть надписи.
Стена их лачуги была испещрена незнакомыми светящимися символами, какими-то математическими знаками, химическими формулами, кое-где даже идеограммами. Изучая всё это разнообразие, Исане удалось прочитать совсем немногое, а именно имя и фамилию: Артуро Гиатто.