часть 1
Забитый маленький ПАЗик, поскрипывая рессорами, медленно ехал по пыльной дороге, не знавшей
ремонта долгие годы. Колёса попадали в многочисленные выбоины и ямы, раскачивая душный
салон, заполненный деревенскими жителями.
- Васька, смотри, куда прёшь! Не дрова тягаешь! – морщинистая плотная бабка погрозила кулаком в
сторону водителя.
- Петровна, не гунди, чай, я не губернатор, чтобы асфальт катать!
- Будто губернатору дело есть до нашей глухомани! – фыркнул сгорбленный старик, сидящий возле
двери.
Перекрикивая друг друга, пенсионеры подняли спор на весь автобус, начав с губернатора и
незаметно перекатившись к безнравственности молодёжи, несколько представителей которой ехали
вместе с ними, хватаясь за шаткие поручни, чтобы не упасть.
Толкнув в спину бледную задумчивую девушку, именуемая всеми Петровна закряхтела:
- Чего в проходе встала, дай людям пройти! Понаедут городские…
- Какая ж она городская? – весело засмеялась тучная женщина, сидящая в середине салона. - Это
Надька Беликова, Аркашина внучка!
- Правда, что ль? – старуха сощурилась. - Вымахала, ууу, кобыла!
- Здравствуйте, Галина Петровна, - девушка вжалась в жёсткий вертикальный поручень, пропуская
ворчунью.
- Уехала, деда бросила, а теперь припёрлась? Пади, хахаль городской бросил? – так и не
дождавшись ответа, старушка, переваливаясь, спустилась по ступенькам, а автобус тронулся дальше.
Теперь пассажиры были увлечены созерцанием Нади, которую помнили семнадцатилетней
скромной девчушкой, работающей дояркой на единственно уцелевшей в районе ферме и тащащей на
себе домашнее хозяйство после смерти бабки.
Поёжившись под любопытными взглядами, девушка уставилась в окно на проплывающие мимо
деревья и крыши убогих перекошенных деревенских домишек.
Выскочив на ближайшем повороте, она поправила лямку набитой сумки и, вздохнув, пошла по
узкой тропинке вдоль леса к месту, которое ещё каких-то пять лет назад называла своим домом.
С каждым шагом, дающимся ей с трудом, на девушку наваливалось тяжёлое бремя воспоминаний.
Мать умерла при родах, отец, спившись после потери жены, спустя пару лет последовал за ней, замёрзнув в глубоком сугробе, а девочка осталась на попечении бабки и деда-алкоголика, любящего
прикладываться, как к бутылке, так и к внучке с супружницей. Побои не были для неё чем-то диким, они стали привычными и практически перестали приносить боль. К десяти годам Надя Беликова уже
в полную силу помогала своей бабушке по хозяйству и частенько оставалась с ней на ночные
сторожевые дежурства на ферме, чтобы избежать стычек с пьяным дедом.
В шестнадцать она, будучи ещё школьницей, подрабатывала на той же ферме дояркой. Именно в ту
пору умерла старая Елена Марковна, единственный человек, любящий нескладную девочку и
заботящийся о ней. Дед стал закладывать за воротник пуще прежнего, только руки больше не
распускал, боясь получить в ответ от хрупкой на вид кареглазой девчонки граблями или лопатой.
Закончив с отличием школу, Надя решилась оставить деревню, погрязшую в пьянстве, распутстве и
нищете. Собрав чемодан, она уехала в город и поступила в медицинский, о чём мечтала с раннего
детства, глубоко переживая смерть своей матери, которую никогда не видела из-за халатности врача-
забулдыги, не успевшего вовремя остановить обильное кровотечение у женщины.
Дед только покачал головой ей вслед и жадно припал к горлышку мутной бутылки, не
удосужившись уйти в дом с разбитого перекошенного крыльца.
Как иногородней, Беликовой выделили комнату в общежитии с двумя соседками, весёлыми
девчонками-зажигалками Лизой и Галей. Лиза была, конечно, спокойнее урагана Галки, но тоже не
особо отставала от подруги в попытках сделать из забитой провинциалки раскованную модную
студентку.
Бесполезное занятие они бросили спустя год, так и не добившись никаких подвижек. Надя, как
прежде, оставалась замкнутой, серьёзной и думающей только об учёбе. Ни о каких парнях речи не
шло, как ни пытались соседки по комнате знакомить её со своими друзьями. Деревенская простачка
игнорировала любые ухаживания, подарки не принимала, на сомнительные приглашения отвечала
отказом.
Как в её жизни появился Андрей, подружки проморгали, занятые своими многочисленными
ухажёрами.
Он просто оказался рядом с Надей, будто всегда был где-то поблизости. Девушки учились на
третьем курсе, а он был старше на пару лет и уже заканчивал юридический. Всегда милый, обходительный, весёлый, но готовый дать отпор, если вдруг кому-то вздумается прицепиться к нему, Наде или ребятам из их окружения.
Они и познакомились, когда Беликова возвращалась в общежитие из поликлиники, где
подрабатывала уборщицей, и, свернув в переулок, столкнулась с двумя подвыпившими мужиками.
Андрей проходил мимо со своим приятелем и услышал отчаянные крики, грохот и мат. Не
задумываясь, парни пошли на голоса и поразились увиденному: растрёпанная, хрупкая, как
тростинка, девчонка отбивалась от ругающихся верзил собственными туфлями, размахивая ими, как
самым смертоносным оружием.
Растолкав пьянчуг, спасатели сами едва не получили от разошедшейся и плохо соображающей
барышни. Успокоившись, девушка тряхнула чёлкой и по-мужски крепко пожала ладони парням, пробормотав:
- Надежда Беликова. Прошу прощения и спасибо.
- Виктор Прохоров, – друг парня с серьёзным видом ответил на рукопожатие, а Андрей
расхохотался и, растрепав и без того взлохмаченные волосы воинствующей девицы, представился:
- Прямо амазонка! Меня зовут Андрей, но если надо официально, то Андрей Кузьминок.
А потом всё закрутилось само собой: он проводил её до общежития и, забыв спросить номер
телефона, в следующий вечер караулил возле входа с потрёпанным букетом ромашек, сорванных за
ближайшим углом.
Почти каждый вечер он сопровождал девушку от работы до общаги, после стал проводить с ней
выходные в каком-нибудь парке, библиотеке или кафе. На близость парень даже не намекал, боясь
спугнуть Надю, шарахающуюся даже от мимолётных поцелуев в щёку.
Гораздо позже он узнал причину её поведения: перед самым отъездом из дома девушку едва не
изнасиловали, когда она одна возвращалась с сельской дискотеки и так некстати решила сократить
путь, пойдя через заброшенные склады.
Она знала этих парней, преградивших ей дорогу: двое были из соседней деревни, а трое учились
вместе с ней в школе, один даже в её классе.
Надя не была робкого десятка, но прекрасно понимала, что в данный момент силы не на её стороне.
Попытки звать на помощь быстро пресекли, зажав рот грязной ладонью. Её трогали везде, раздирая
одежду, сминая хрупкое тельце множеством крепких похотливых рук и весело комментируя
происходящее.
Бывший одноклассник Васька едко усмехнулся, мацая маленькую грудь:
- Эта сучка так и не дала никому из наших, а теперь решила свалить по-тихому. Видать, рожами мы
для этой цацы не вышли.
- Рожами, может, не вышли, а кое-чем другим побалуем! – хохотнув, парень из соседней деревни, которого все почему-то звали Шитом, спустил штаны. - На землю шмару, я первый попробую её!
Подчинившись, видимо, своему главному, остальные расступились, бросив помятое тело на сырую
траву.
Надя попыталась подняться, но её остановили ударом в живот.