— Ты знаешь, что самая ужасная и болезненная смерть — от огня. Ты слишком нежная, чтобы осознавать, НАСКОЛЬКО это больно. И никогда не слышала, как громко разносятся крики ведьм по округе. — И добавил угрожающим шепотом. — Их слышно даже за пределами города.
Несколько недель назад его слова подействовали бы на меня, вызвав волну неконтролируемого ужаса. Возможно, бросила бы в ноги, прося милости, но что может сравниться с тем, в какой ситуации я оказалась.
— Вы также хорошо помните, как громко кричат девушки, которых вы насилуете?
Мужчина будто пружина разогнулся и молниеносным движением схватил меня за горло, заставив встать со стула. От долгого сиденья ноги затекли и сейчас кровь щекоткой принялась разбегаться по конечностям.
Инквизитор сжал горло так сильно, что едва могла сделать небольшой вдох. Расстояние между нашими лицами было достаточно близким, поэтому видела, как меняются эмоции в его глазах. От злого бессилия до страстного огня, желания впиться в губы жестким поцелуем или же сжать руку еще сильнее, перекрывая доступ к воздуху.
- Я тебя предупреждал, Катарина, — его дыхание теплой волной пробежалось по моему лицу. — Больше у тебя нет выбора.
Мужчина отпустил меня, и я рухнула обратно на стул, чувствуя, как гудит в голове.
Взгляд упал на часы, которые теперь отчитывали минуты.
— Тебе недолго оставаться на этом месте, Антоний, — проговорила я, справляясь с темнотой перед глазами. — Сам увидишь, как быстро окажешься в яме, которую старательно рыл для других.
Мужчина гневно стукнул по столу.
— Дура! — проорал он.
Мужчина какое-то время всматривался в мое лицо, будто пытался уловить нотки сомнения, но видел нерушимый отказ.
Антоний резко одернул края черного камзола и подошел к двери. На секунду он задержался в проходе и от моего внимания не ушло то, что мужчина на секунду заколебался.
Я поймала себя на мысли, что, возможно, значила для него чуть больше остальных. Но дело далеко не в страсти или любви, а в недоступности.
В итоге Инквизитор вышел и вскоре появились рыцари. Они сковали мне руки и повели на выход из обители мертвых.
Часы с обратным отсчётом насмешливо тикали за спиной.
***
Дневной свет был неожиданно ярким после дня, проведенного в темной сырой камере, пахнущей кровью.
Когда рыцари вывели меня наружу, я смешалась, встретив гомон яростных голосов. Крики были слишком громкими, а свет излишне ярким, отчего на мгновение потерялась.
Если бы не руки рыцарей на моих плечах, то наверняка бы и упала на мостовую, ударившись коленями.
Глаза вскоре привыкли к свету, и я увидела огромную площадь за зданием Инквизиции. Огромная толпа выстроилась в две равные кучи по обе стороны от прохода. А в конце…
В сотне метров впереди возвышался постамент, который уже успели обложить хворостом и сухой травой.
Я готовилась увидеть место казни, но не смогла сдержать нервного вздоха при виде последнего места действия в нашей с Лианом игре.
«Отвлекись от этих мыслей, — успокоила себя. — Скоро он придет. Лиан не даст тебе сгореть».
Рыцари грубо толкнули меня вперед, заставляя идти по коридору между людьми, на чьих лицах читалась ненависть. Они не знали, за что меня собираются убить, но неизменно верили в справедливость суда Инквизиции.
Видела в руках каждого гнилые фрукты и овощи, какие-то помои, но они не бросались, потому как могли попасть в рыцарей или Инквизитора. Дожидались, пока не окажусь на постаменте.
Под оскорбления и призывы убить, как можно медленнее, я чувствовала, как страх цепкими пальцами цепляется за мою душу и рвет ее на части. Невозможно оставаться равнодушным к такому.
Но я все же взяла себя в руки и гордо взошла на вершину пристройки, что вела к постаменту. Будто истинная ведьма, которая знает, что огонь ее не тронет.
Сейчас, как никогда, готова была принять судьбу, последствия своих решений. Или смерть, или желание.
Рыцари принялись привязываться меня к столбу. На лице одного из них, кажется, даже видела удивление, потому как не пыталась вырваться, не хотела кричать. Лишь смотрела поверх толпы на стены замка, а за замком на восходящее солнце. И только нервное дыхание выдавало мое волнение.
— Эта девушка обвиняется в связях с магией, — объявил Инквизитор, когда рыцари закончили меня привязывать. — Именно из-за нее случился прорыв эпидемии, погиб всеми любимый король…
Мои мысли унеслись далеко-далеко. Речь Антония не казалась важной, ведь тот лгал. Хотя в чем-то и был прав.