V Нужно быть очень мудрым, чтобы долго жить. Эту фразу он помнил еще по лагере, когда старый Трофим обучал его мастерству. Тогда он был торжественно провозглашен "вором в законе". Это уже потом фраера и наперсточники стали покупать почетное звание "вора". В его время все было иначе. Чтобы получить такое звание, нужно было доказать на деле, что ты из себя представляешь. И он все время доказывал свое превосходство, свой воровской авторитет. Перестройка открыла невиданные возможности. Металлы, нефть, газ, лес, хлопок, покупаемые за бесценок по внутренним ценам на деревянные рубли и экспортируемые за границу по мировым ценам, давали такие деньги, что торговцы наркотиками зеленели от зависти. Именно тогда он начал делать первые крупные дела. И именно тогда он понял - удержаться на этой пирамиде сложнее всего. Слишком много охотников занять его место. И тогда, в девяносто Первом, он благополучно эмигрировал в США, сумев выправить себе визу, как лицу, подвергавшемуся преследованиям при советской власти. И вот уже несколько лет он руководит своей "империей отсюда, из Нью-Йорка, отдавая приказы об устранении неугодных и поощрении отличившихся. И вот уже несколько лет он каждый день повторяет слова деда Трофима, стараясь быть осторожным и предусмотрительным. Предполагавшееся совещание в Филадельфии должно многое решить. Впервые съедутся все авторитеты - Япончик, Лезгин, Матвей и другие. Если они придут к согласию, то можно будет обойтись без крови, без выстрелов. Если не придут, значит, кто-то из присутствующих будет похоронен с подобающими почестями. И хотя место для себя он присмотрел на престижном кладбище, уже оформив заявку на девяносто девять лет, переселяться туда раньше срока ему вовсе не хотелось. Он выбрал Филадельфию сам еще и потому, что может обеспечить безопасность в этом городе. Уже прибывают специалисты из Москвы, Петербурга, Лос-Анджелеса, Праги, способные обеспечить надежную охрану совещания. Во время его проведения ничего не должно случиться, за это отвечает он сам и его люди. Для этого он вызывает лучших специалистов охраны по всему миру. Иначе нельзя: до него доходят какие-то нездоровые слухи о готовящемся ударе, о том, что многие недовольны своими процентами. Каждый хочет получить еще большую долю, и потому он должен быть всегда начеку. На его кусок пирога есть много желающих. Но пока они всегда проигрывали. Так будет и на этот раз. Напасть на его дом в Нью-Йорке они не смогут, слишком хорошо укреплен и охраняется. А вот нанести удар в Филадельфии могут вполне. Это в их стиле, тем более, что о предстоящем совещании знают уже многие. Нужно быть очень осторожным. Он вызвал Лазаря. Если кому-то можно доверять вообще, то это Лазарь. На его счету столько мертвяков, что любой суд даст ему сразу по полной мере. Независимо - американский или российский. У Лазаря есть грехи и там, и тут. Но он всегда был верен только ему. Даже когда в прошлом году его пытались купить за миллион долларов. Тогда он предупредил Француза о готовящемся покушении, и посланная группа боевиков жестоко расправилась не только с предполагаемыми убийцами, но и с их хозяевами, перестреляв несколько человек в самой Москве. Хотя Лазарь был умный человек, он знал, что деньги не дадут ему ничего. Защита Француза - вот единственное, что помогало жить этому человеку. Лишившись защиты, он станет трупом. Его ненавидело слишком много людей. Об этом Лазарь прекрасно был осведомлен. Но об этом знал и Француз. Лазарь вошел в кабинет своей обычной, немного разболтанной походкой, словно шел крутить вальс с дамой сердца. Француз знал, что левую ногу Лазаря помяли в одном из сибирских лагерей и эта странная походка, - следствие того ранения. - Все ребята прилетели? - спросил он, не здороваясь. Они виделись с Лазарем в день по несколько раз. - Все. Даже Мишка прилетел из Лос-Анджелеса. На него я очень рассчитывал. У него специальный нюх на чужих, как у хорошей собаки, - ответил, усаживаясь напротив Француза, Лазарь. Ему было лет сорок пять. Некрасивое вытянутое лицо, большие уши, удлиненный нос делали его похожим на паяца. Но горе было тому, кто верил в эту обманчивую внешность. Лазарь был самым хладнокровным убийцей, кого видел Француз в своей долгой жизни. А видел он достаточно. - В отеле все готово? - Конечно. Заказаны номера, проверены портье, бармены, официанты, горничные. По нашему требованию в отеле оставлены только те, кто работает там более пяти лет. И все равно мы теперь проверяем каждого. - Ребята уже там? - Уже месяц. Проверяем все дома вокруг, окна, подъезды. Там улица довольно многолюдная, ярко освещена, поэтому мы даже записываем на пленку всех проходящих более двух раз прохожих. - Сам знаешь, какие люди приедут. - Не беспокойся, я за все отвечаю. Совещание пройдет спокойно. - Покажи мне еще раз карту. Лазарь достал из кармана подробный план центра города. - Отель "Варвик" расположен на пересечении Семнадцатой улицы и улицы Логуса, показал Лазарь. Соседняя параллельная улица - Валню-стрит - довольно оживленная дорога, где ходят даже автобусы. Мы перекрываем ее вот здесь и здесь нашими автомобилями, прямо в начале поворота на Семнадцатую улицу. С другой стороны улица Сприга. Там мы тоже поставим свои автомобили, хотя эта улица, менее оживленная и здесь ездят только автомобили. Но, чтобы не рисковать, мы решили разместить своих людей вот здесь, чуть оттянув их в сторону улицы Логуса. - А сквер? - спросил Француз. - Обязательно. Сквер Руттенхауза находится между Восемнадцатой и Девятнадцатой улицами, там постоянно будут наши люди. Там рядом музыкальный институт Куртиса, куда я уже послал двоих ребят, чтобы просматривали окна. Но в принципе подобраться к "Варвику" из других мест сложно. Для этого нужно пройти по Семнадцатой улице, а там везде будут наши люди. Мы рассредоточим их не только по улице. На крыши соседних домов я поднимаю пять снайперов. Япончик обещал дать своих людей. - Почему именно он? - насторожился Француз. - У нас была договоренность, что он поможет своими людьми, - напомнил Лазарь, и потом ребята на крыше могут убрать только постороннего. Что будет твориться внутри отеля, они все равно не увидят, конференц-зал находится в глубине гостиницы. - Да, тогда ничего, - согласился Француз. - А при входе я просто прикажу сменить швейцаров на наших людей. И в вестибюле тоже будут наши люди. И на всех этажах. - Кроме тебя, у кого есть такая карта? - вдруг спросил Француз. - Ни у кого, - поднял голову Лазарь, - ты за кого меня держишь? Откуда может быть еще одна карта. Знаешь, ведь я никогда никому не доверяю. - И все-таки здесь случай особый. Впервые за последние годы соберемся все вместе. Знаешь, сколько желающих помешать нам? - Представляю. Но мы все предусмотрели. - С американской полицией договорились? - Через итальянцев вышли на лейтенанта этого участка. Все объяснили, гарантировали порядок и спокойствие. Полиции в этот вечер там не будет, они нам пообещали. - После наших разговоров обед будет? - Мы это тоже проверили. Водку привезем сами. Каждую бутылку я лично отбирал. Еду будут готовить свои повара. Причем мы заставим их есть каждое блюдо. - Но мои ребята вне подозрений. Оба отлично работают уже столько лет, - напомнил Француз. - Мой принцип - не верить никому. Когда предлагают миллион долларов, можно продать даже родную мать. Он намекал на прошлогоднюю историю, когда сам не продался за такие деньги. Француз его понял. - Ладно, делай как знаешь. Я тебе доверяю. А этот твой Мишка, где будет? - Рядом со мной. - Смотри, Лазарь, внимательно. Очень будут обижаться, если оружие не пропустим. Но ты плюй на их обиды. Безопасность прежде всего. Все должны пройти через проверку. "Авторитеты" пройдут сами, а вот их "шестерок" вы потрошите. Проверяйте все, до последней нитки. - "Авторитеты" будут проходить через наши кабины. Другого пути в зал не будет. У них просто не будет другого выхода. И если там они попытаются что-то пронести, мы сразу будем знать. Остановить, конечно, не остановим, но следить будем. - Это правильно, - согласился Француз, но вряд ли кто-нибудь из приглашенных рискнет привезти с собой оружие. И тем более пронести его в зал. Здесь все-таки не Москва, а многие из них не очень хорошо знают американские порядки. Лазарь согласно кивнул, улыбаясь. - Что-нибудь еще? - спросил Француз. - Есть небольшая неприятность, - ответил Лазарь, - неделю назад звонил из Москвы Филин, просил помочь с американскими визами. Чтобы прилететь со своими людьми. - А что он сам не может сделать визы? - Хотел быстро сделать, за три дня, - объяснил Лазарь, - я посоветовал обратиться к Гарри Фонеру, в посольстве США, помнишь, тот самый, который помогал ребят переправлять? - Помню, конечно. Еще взял за каждого по пять тысяч долларов. - Американцы взятки берут побольше наших, - пожаловался Француз. Он не любил страну, в которой был вынужден скрываться от своих соратников. - Так вот, Фонер помог Филину получить визы. - Ну и что? Взял деньги и помог. Что здесь особенного? - Не скажи. Я решил проверить. Он проставил четыре визы, а Филин сообщил нам, что они летят втроем. Где четвертый? - Ты смотри, какой подозрительный. Может, не смог приехать или заболел. Или просто знакомый, которому нужно было попасть в Америку очень срочно, - Француз налил себе газированной воды, выпил, поставил стакан на стол, - ну и что здесь такого? - Почему этот четвертый едет сюда именно во время совещания? - очень выразительно спросил Лазарь, - не верю я в такие совпадения. Француз, потянувшийся было за бутылкой с минеральной водой, замер, опустив руку.
- Думаешь, человека послали? - Все может быть. - Филин не посмеет, - задумчиво произнес Француз, - это не его игра. - А кто может стоять за Филином? - Лазарь говорил тихо, но каким-то свистящим шепотом. Это ударило по нервам хозяина дома. - Чего шепчешься? - закричал он, - здесь не подслушивают. Лазарь спокойно воспринял эту вспышку гнева. Помолчал, а затем сказал: - Я позвонил Фонеру в Москву и уточнил фамилии всех четверых. - Ну и... - Мы не знаем этого четвертого. Никогда о нем не слышал. Его зовут Юрий Алексеевич Махрушкин. - Где он сейчас? - Не знаем. Но, по данным иммиграционной службы США, он уже въехал в страну. Его данные паспорта есть в их компьютере. - Когда въехал? - Вчера. - Его фотография есть? - Пытаемся получить. - Филину ничего не говорил? - Я не идиот, - обиделся Лазарь, - пока все не проверил, даже тебе не говорил. Но этот тип в Америке. Зачем он сюда так срочно прилетел? Может, это действительно случайный знатный Филина, а может, посланный с особым заданием "ликвидатор"? И если они скрывают от нас, то почему? Француз поднялся на ноги. Он был в банком халате, надетый на тщедушное тело старика. Подошел к огромному окну, выходящему в сад. Окно было сделано из особого сплава стекла и металла и могло выдержать прямые попадания пулеметов и автоматов. Посмотрел вниз. В саду пожилой мексиканец-садовник поливал цветы. - Значит, Филин, - задумчиво произнес Француз. Поправил свои редкие седые волосы, обернулся к Лазарю. - Найди этого типа, Лазарь. Брось всех своих людей, но найди. Тогда Филина мы поджарим живьем. - Мои люди уже ищут его по всему Нью-Йорку, по всем гостиницам и мотелям. Он должен был где-то остановиться в центре города. Такой тип не поедет ночевать в ночлежку. - Когда прилетает сам Филин? - Сегодня вечером. Славик будет их встречать. - Нет, - не согласился Француз, - их встречать будешь ты. - Не понял, - поднялся и Лазарь, - мне его нужно убрать? - Пока нет. Просто посмотри ему в глаза. Он умный, поймет, зачем ты сам приехал его встречать. Если испугается, значит, уже хорошо. - Думаешь, все-таки он? - Ничего я не думаю. Ты найди мне этого... как его.. Вахрушкина. - Махрушкина, - подсказал Лазарь. - Тьфу ты черт, Махрушкина. Найди, а я сам выпущу из него жилы. Только найди его.